Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

«Я пришел тебя убить — встань!»

Название: «Я пришел тебя убить — встань!»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Себастиан, Каллен, Андерс, воин-храмовник!Хоук.
Рейтинг: R
Категория: джен
Жанры: ангст, пропущенная сцена
Размер: драббл, 350 слов
Статус: закончен
Саммари: Себастиан возвращается, чтобы убить Андерса.
Таймлайн: Сразу после убийства Мередит.
ficbook

«Я пришел тебя убить — встань!»

«Я пришел тебя убить — встань!»

Битва окончена.

От усталости подкашиваются ноги, хочется рухнуть навзничь, как это сделали Андерс и Авелин. Но нельзя — всюду кровь, раскаленное бронзовое крошево и настороженные взгляды храмовников, которые побоялись открыто выступить против Мередит.

— Андерс! — раздался гневный окрик со стороны ворот.

— Себастиан? — нервно хихикаешь ты. — Так быстро собрал войска?

— Я пришёл убить Андерса. И я сделаю это, раз никто из вас на это не способен!

Хочется шагнуть вперед, встряхнуть Певчего за плечи, заглянуть в глаза, успокоить. Но страшно шевельнуться — лук в руках священника уже выгнулся влюблённой женщиной, стрела (близняшка тех красоток с белым оперением и красной нитью, что вот только что заставляли отшатываться бронзовых марионеток Мередит) сорвётся в любой миг, и непоправимое свершится.

— Андерс, вставай! — Себастиан почти кричит, но не пускает стрелу-убийцу в полёт. Ждёт… чего? Что с трудом вставший Андерс перестанет шататься?

Каллен перехватывает твой взгляд и прикрывает щитом Андерса. Ты делаешь то же самое, хоть твой меч — самый херовый щит из всех возможных. Хочется надеяться, что друг не станет стрелять в тебя. Но ты видишь безумные от гнева лириумные глаза и понимаешь, что его терзает тот же демон, что и Андерса.

— Ты же не сделаешь этого, Себастиан? — голос Каллена звучит мягко и уверенно. — Я, временный командор киркволльского Круга, приказываю тебе опустить оружие.

Себастиан сжимает губы в нитку, ты видишь, как на его лбу выступают капли пота, как дрожит нацеленная в тебя, не в мага, стрела.

— Я давно не священник, — сквозь зубы шипит Себастиан. — Отойдите, прошу!!!

— Себастиан, ты этого не сделаешь! — твёрдо говорит храмовник.

Всё происходит слишком быстро. Ты едва успеваешь зажмуриться.

Жалобный хлопок тетивы.

Всхлип Андерса.

Резкий хруст.

— Почему? — слышатся рыдания Себастиана, то, чего ожидаешь услышать меньше всего. — Почему вы, храмовники, защищаете этого убийцу?

Ты с опаской открываешь глаза, оглядываешься на недоумевающего Андерса. Смотришь на обломки (ну что ж ты наделал, дурак, уже ведь не починишь) старкхевенского лука под своими ногами. Суешь меч Каллену и медленно идешь к плачущему Певчему, опускаешься рядом с ним на колени. Мысленно плюешь на все условности и обнимаешь. Сейчас это важнее, чем приличия.

— Потому что не в нашей власти вершить его судьбу. И потому что это долг храмовников — защищать магов от них самих.

@темы: Каллен, Андерс, Рейтинг - R, фэндом "Dragon Age: Origin", Статус - закончен, Размер - Drabble, Жанр - Missing scene, Жанр - Angst, Сюжет - конфликт, Hawke (Female), Себастиан Ваэль, Gen

---

«Однострочники»

Название: «Однострочники»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи:
Рейтинг: PG-13 — NC-21
Категория: джен, гет, фемслеш
Жанры и предупреждения будут в мини-шапке
Размер: драббл
ficbook

Алистер, молитва перед смертью,
ангст (I-DA-27)

Алистер, молитва перед смертью,
ангст (I-DA-27)

Редкое зрелище на Глубинных тропах — коленопреклоненный мужчина возле обрушенных колонн. Он молился, путая строки Песни, иногда замолкая посреди слова, чтобы стереть с лица кровь.

Это даже не храм — просто место собраний гномов, украшенное огромными статуями Совершенных. Если закрыть глаза, можно представить, что он на Всенощном бдении в Киркволльском соборе — там было так же тяжело дышать и так же давило предчувствие близкой смерти.

Когда-то он был храмовником, Стражем, даже королём. Он не был ревностным андрастианином, просто любил заходить в церкви — от маленьких деревенских часовень, до Великого Собора Вал-Руайо. Смотреть на людей, вместе с ними преклонять колени, вдыхать аромат свечей и благовоний.

Теперь он снова Страж, но это ненадолго.

Заученные слова молитвы растворяются в тишине, слегка заглушая до тошноты прекрасную песнь Скверны.

— Аминь, Господи, — мужчина сглотнул и поудобнее перехватил щит.

Они — близко.

Анора/Алистер, "от ненависти до любви",
романтика (XII-DA-7)

Анора/Алистер, "от ненависти до любви",
романтика (XII-DA-7)

— Но почему ты на меня кричишь? — обиделся Алистер, закрывая дверь за красной от стыда фрейлиной.
— Потому что ты хуже Кайлана! — Анора металась по алистеровой спальне и шипела, как кошка, которой наступили на хвост. Он невольно потянулся её успокоить, но Анора отшатнулась.
— Не прикасайся ко мне! У тебя на уме только одно! Охотиться, пить, и...

Она не договорила, отмахнулась раздраженно.

— Алистер, когда ты начнешь думать головой? У Кайлана хотя бы хватало мозгов скрывать фавориток! Ты представляешь, какие слухи пойдут?
— А тебе какая разница? — огрызнулся Алистер. — Это ведь твоя идея, спать раздельно. Мне неприятно тебе изменять, но наследников не аист приносит.

Анора запнулась на мгновение и повторила, будто ослышалась:
— Неприятно изменять?
— Я давал клятву перед ликом Создателя, — пожал плечами Алистер. — Хочу я этого или нет, её полагается соблюдать.
— Эти клятвы ничего не значат...
— Только для тебя! — сорвалось с его губ раньше, чем он успел опомниться. Анора побледнела как полотно, и выбежала из спальни.

Через минуту в дверь тихо постучали.

Алистер отворил, молча впустил завернувшуюся в шуршащую простыню банну Элеонору.
— Она меня ненавидит, — вздохнул Алистер, поднимая с пола батистовую нижнюю рубашку и протягивая её банне. — Боюсь, недолго тебе осталось быть при дворе.

Элеонора деликатно улыбнулась.

— Ваше Величество, я могу ошибаться, но мне кажется — королева вас ревнует.

ж!Хоук/Фенрис, "Горе ты моё остроухое!",
юмор (XIII-DA-18)

ж!Хоук/Фенрис, "Горе ты моё остроухое!",
юмор (XIII-DA-18)

— Дорогой, где ты был?
— Гулял.
— Ночью?
— Ночью, — отрезал Фенрис тоном, не терпящим возражений. — Ночью по улицам ходят только патрульные стражники, и никто не показывает на меня пальцем.
— А почему от тебя пахнет кровью?
— Потому что вместо стражников Нижний город патрулируют банды Ивета и Иглы. А они меня не любят. Какая разница, Хоук? Пришел же, не забыл.

Хоук вздохнула, отложила книжку, в компании которой коротала вечер, и потерла виски.

— А зачем ты спускался в Нижний город, если мы договорились встретиться у меня сразу, как только я вернусь из Крепости Наместника?

Фенрис отвел взгляд и заморгал.

— Я... В общем, вот, — он вытянул из поясной сумки плоскую коробочку с контрабандными ривейнскими сладостями, которые Изабелла всеми правдами и неправдами доставала через связных Ломмеринского братства. — С днем рождения.

Хоук растроганно прижала коробочку к груди.

— Фенрис... Горе ты мое остроухое... Он же у меня только через месяц.

Алистер/Явана, Алистер остается в Роще,
повседневность (XIII-DA-19

Алистер/Явана, Алистер остается в Роще,
повседневность (XIII-DA-19)

Он просыпается, когда Яваны уже нет на ложе. Только примятая подушка и отброшенная в сторону простыня напоминают о её присутствии.

На завтрак — остатки рагу из кролика (Алистер знает, что это на самом деле ящерица, но предпочитает думать, что это кролик) и фрукты на сладкое. Фруктов в Роще много, Алистер с огромным удовольствием поедает их, даже если от обжорства у него болит живот. Потом он ищет Явану в Храме, смотрит, как она гладит Голданну — так он про себя называет драконицу. Его задача на этой неделе - смотреть за яйцами и поправлять согревающие попонки вокруг них. Голданна раздражена и сварлива, она беспокоится о яйцах и не любит Алистера, Алистер не любит её, и их обоих это устраивает, пока рядом Явана, а все яйца стоят ровно и хорошо укутаны.

Когда солнце начнет клониться к кронам деревьев, Алистер уходит прогуляться по Роще. Он берет с собой арбалет — на всякий случай, проверяет силки и собирает урожай из неосторожных хохлаток и ящериц. Иногда в силки попадается обезьяний детеныш, и Алистеру приходится вначале высвобождать перепуганного зверька, прикрывая голову от летящих в него фруктов от верещащей стаи, а потом долго выполаскивать силок в ручье. Маленькие обезьянки, увы, от страха какаются.

Вечером его ждет бассейн с подогретой водой и неизменная чаша с драконьей кровью. Он каждый раз делает жалобное лицо, надеясь смягчить Явану, она каждый раз непреклонно говорит: «Тебе надо набираться сил». Алистер знает, что она не врет — она поклялась никогда ему не лгать, но его тошнит от одного вида тёмной маслянистой жижи. Но выбора нет — если он не будет пить кровь, яйца не пробудятся и древняя магия навсегда покинет Тедас.

Ночью они занимаются любовью, и от пения ночных птиц Алистер с трудом засыпает, чтобы утром обнаружить, что Яваны уже нет на ложе, и только примятая подушка и отброшенная в сторону простыня напоминают о её присутствии.

Стэн/Расаан, Аришок рисует портрет Расаан,
романс (XIII-DA-27)

Стэн/Расаан, Аришок рисует портрет Расаан,
романс (XIII-DA-27)

Дождь льет с такой силой, что кажется, выйдешь на террасу — смоет.

Они коротают время вдвоем. Расаан пощипывает терпкий виноград — весьма полезно в сезон дождей. Аришок, окруженный хитроумно расставленными зеркалами, водит кистью по бумаге.

— Ты очень хорошо рассчитала путь Бассалит-Ан, кадан. Он поступал именно так, как ты и предсказывала.

Расаан благосклонно кивает.

— Я бы не справилась, если бы не твои доклады... — она делает четко выверенную паузу, наслаждаясь вспышкой беспокойства в глазах Аришока, — ...кадан. Если бы они не были так точны, всё бы сложилось иначе.

Она замолкает с легкой улыбкой, позволяя свету зеркал окутывать себя прозрачным покрывалом.

Аришок ловит её взгляд и упрямо наклоняет голову.
Он заставит акварель улыбаться, как она.

Стэн-Аришок/ж!Страж, воспоминания о старых-добрых деньках, секс на закуску.
романс, гет, R! (XII-DA-35)

Стэн-Аришок/ж!Страж, воспоминания о старых-добрых деньках, секс на закуску.
романс, гет, R! (XII-DA-35)

Они изменились. Он стал Аришоком. Она — осталась Стражем, но утратила неуверенность юности. Страж похожа на меч. Прямой, закаленный, со звенящим от остроты лезвием. Положи на ладонь — в плоть вопьется.

Он кивает Стражу. Страж смотрит в глаза, кивает в ответ. Скупо. Резко. Ему чудится звон.

— Страж, — Аришок опускается на скамью. Дерево скрипит, и он вспоминает ночь Кунарон Вель, смятую постель и хрупкое женское тело под собой.

Она подходит вплотную, опирается коленом на скамью. Живая, от её жара по жилам течет огонь...

— Кадан, — роняет она.

Когда Аришок кладет ладонь на её талию, Страж впивается в него.

Ему кажется — у поцелуя вкус крови.

Доротея (Жюстиния V)/Лелиана, "Старые раны",
джен фемслеш( XIII-DA-31)

Доротея (Жюстиния V)/Лелиана, "Старые раны",
джен фемслеш( XIII-DA-31)

— Десять лет назад Её Великолепие приказала некоему барду явиться в Ферелден... — ровным голосом произносит Лелиана.

Она сидит, как примерная ученица, с идеальной осанкой и направленным перед собой взглядом. Вот только не бывает у примерных учениц сжатых до белизны пальцев и горьких складок у рта.

— Десять лет назад Её Великолепие приказала доставить в Ферелден бумаги, которые могли бы развязать войну, — так же ровно продолжила Лелиана. — И это едва не стоило жизни наивной и глупой воспитаннице некоего барда... А теперь мы должны защитить трон Её Великолепия.

Доротея подходит, успокаивающе кладет руки на ей плечи, а потом мягко прижимает голову женщины к своей груди.

— Десять лет — долгий срок, дитя. За это время могла смениться Игра, могли измениться игроки. Если бы тогда наивная и, как ты напрасно говоришь, глупая воспитанница не оказалась бы там, где она оказалась, кто знает... Быть может, две дорогие нам страны уже горели бы в войне...

Каллен/ж!Сурана, "ты хуже демона искушения",
романс, гет НЦ! (XII-DA-18)

Каллен/ж!Сурана, "ты хуже демона искушения",
романс, гет НЦ! (XII-DA-18)

Она приходит по ночам, повергая храмовника в соблазн.

У неё округлые груди и ягодицы, жаждущие, когда их стиснут шершавые ладони.

Её губы — алы, меж ними мелькает розовый язык, оставляя влажный след на его коже.

Её шея — взывает к преступлению. Хочется впиться зубами в пульсирующую голубую жилку под прозрачной кожей.

Её тело — гладкое и золотистое, выточенное из неварранского мрамора, и Каллен на мгновение чувствует себя извращенцем, лаская согнутым пальцем безволосые, как у девочки, губы, раздвигая исходящие соком складки.

Её стон — сводит с ума вернее, чем песнь лириума.

— Я ненавижу тебя, — хрипло шепчет Каллен, целуя острое ушко. — Будь ты демоном искушения, я бы мог проснуться...

ГФ/Морриган, таймлайн "Инквизиции". Узнав, что Морриган вернулась, Герой Ферелдена нашелся сам,
юмор джен (XII-DA-43)

ГФ/Морриган, таймлайн "Инквизиции". Узнав, что Морриган вернулась, Герой Ферелдена нашелся сам,
юмор джен (XII-DA-43)

Замок скрипнул. Кто-то снаружи ковырялся в нем отмычкой. Когда дверь бесшумно отворилась и внутрь скользнула фигура в плаще, из-под которого поблескивали серо-синие чешуйки брони Серой стражи, привязанная к стулу женщина вздрогнула и замычала сквозь кляп.

— У нас мало времени. Предлагаю обмен, Морриган, — прошептал мужчина, становясь на колени возле стула и ощупывая узлы веревок. — Я помогу тебе выбраться отсюда, а ты расскажешь, кому передала моего сына.
Женщина замотала головой, пытаясь предупредить, но было поздно.

Вспыхнули фонари, заливая комнату светом. Вперед арбалетчиков выдвинулась фигура в облачении Инквизитора:

— Вот мы и встретились, Герой Ферелдена. Знаешь ли, в охоте самое важное — найти правильную приманку...

ж!Хоук/Андерс, ж!Амелл/его-её половинка, долгожданная встреча,
юмор гет (I-DA-20)

ж!Хоук/Андерс, ж!Амелл/его-её половинка, долгожданная встреча,
юмор гет (I-DA-20)

Запланированная встреча началась неожиданно. Для всех.

Когда две малопримечательные пары столкнулись нос к носу в старкхэвенской гостинице, то, к удивлению посетителей, вся четвёрка едва не разбежалась в разные стороны.

Когда недоразумение решилось, все натянуто отсмеялись и ужин почти подошёл к концу, две женщины, судя по внешности — сёстры, вышли «попудрить носики».
— Хоук, — вкрадчиво поинтересовалась миниатюрная девушка, ухоженность рук и волос корой выдавали в ней магессу, — я не знала, что ты так близко знакома с Зевраном. Давно?
— Не так давно, как ты с Андерсом, — отпарировала старшая, холодно блеснув бирюзовыми глазами. — Можешь мне прямо ответить, долго ты была его… командиром?

Магесса вздохнула, прислушиваясь к грохоту из залы.

Кажется, мужчины тоже заинтересовались прошлым.

Алистер, ж!Сурана, обобрать до нитки на Собрании земель,
юмор, джен, RG, (Дежурка-35)

Алистер, ж!Сурана, обобрать до нитки на Собрании земель,
юмор, джен, RG, (Дежурка-35)

— Алистер, что ты делаешь? — с ужасом пролепетала Сурана, оглядываясь на удивлённых баннов. — Прекрати немедленно этот балаган!

Молодой Страж, не слушая её, продолжил раздеваться, с остервенелым лицом дёргая ремешки брони и с мясом отрывая шнурки поддоспешника.

Солдаты переминались с ноги на ногу, не решаясь вмешиваться без приказа. Банны перешёптывались. А когда бывший будущий король стащил через голову измятую нательную рубаху и запрыгал на одной ноге, стягивая штаны, в нарастающий ропот вплелись смущённые смешки дам.

— Алистер, не будь дураком! — зло рыкнул Логейн и едва не отшатнулся от взгляда, полыхнувшего ненавистью.

Алистер взялся за шнурки брэ, Сурана ойкнула и закрыла глаза ладошками. Её сердце билось где-то в горле, приближающийся звук босых ног оглушал, прорезая набатом шепотки знати.

— Тебе нужны были доспехи? — прошипел Алистер ей на ухо. — Забирай. Всё забирай. Ничего мне от тебя не надо.

Но когда он уходил, на его голую задницу она всё-таки посмотрела.

Морриган/Лелиана, обоснуй, но не "пьяные забавы",
префемслеш, G (II-DA-35)

Морриган/Лелиана, обоснуй, но не "пьяные забавы",
префемслеш, G (II-DA-35)

Видя, как Лелиана заплетает косы юной эльфийке-Стражу, бесконечными касаниями гребешка распутывая рыжеватые кудри, Морриган фыркает.
Видя, как Лелиана учит тощую эльфинажку правильно наносить макияж, нежно касаясь скуластого личика кончиками пальцев — она кривится. Негоже женщине другой дарить такие ласки.
Видя, как Лелиана весь вечер утешает раненую эльфийку, баюкая её в руках и целуя, как собственного ребёнка, она понимает, что завидует.

Табрис нет третий день. Ушла на Тропы, взяв с собой второго Стража, гнома и голема.
Комната, где они находятся – тесна, от присутствия бардессы никуда не деться. Даже закрыв глаза, чуешь заломленные в беспокойстве руки и волнение.

В сотый раз встретившись с ней взглядом, Морриган говорит:
— Ты мне не нравишься. Быть с женщиной — глупо, у этого союза нет плодов.

На сто первый она просит заплести ей косу.

Морриган, Лелиана, Морри проиграла в карты и вынуждена одеть церковное платье,
джен, юмор, G (III-DA-4)

Морриган, Лелиана, Морри проиграла в карты и вынуждена одеть церковное платье,
джен, юмор, G (III-DA-4)

Они идут в церковных робах, словно в коконе невидимости. Никто не оборачивается вслед, не пялится на грудь. Стражник, в спешке вылетев из-за угла, бросает на бегу «прости, сестра», даже не посмотрев, в кого врезался.
— Это колдовство? — спрашивает поражённая Морриган у бардессы.
— Почти. Это искусство маскировки.

Колдунья не верит своим глазам. Их пускают в крепость. По первому слову Лелианы зовут коменданта. Тот, скрипя зубами, разрешает поговорить с заключёнными. Тюремщик разводит руками — понимаю, мол, исповедь — и выходит прочь.

Как хорошо, думает Морриган, что именно Лелиана выиграла в карты. Ей страшно представить, какую маскировку придумали бы Зевран или Стэн.

м!Хоук, Карвер, поедание мороженого ночью, капли десерта на пальцах,
джен, юмор, G (II-DA-27)

м!Хоук, Карвер, поедание мороженого ночью, капли десерта на пальцах,
джен, юмор, G (II-DA-27)

Карвер любил сладкое, Гаррет кислое.
Карвер любил есть медленно, Гаррет быстро.
Карвер стал храмовником, Гаррет остался отступником.

В редкие дни увольнительных Карвер засиживался с Гарретом допоздна.
Напряжение, царившее в Казематах, давало много поводов для разговоров.

— Слушай… А вкусненького ничего не осталось?
— Сиди, сейчас сам принесу, — усмехнулся Гаррет.

Не зажигая светильников и стараясь не шуметь, Хоук быстро спустился в ледник. Через минуту он тихим, но недобрым словом помянул Орану, куда-то переставившую тарелки. Махнул рукой, взял из стопки две формочки из фольги, вытряхнул в них остатки десерта из миски. Щедро плеснул сиропа на порцию Карвера, себе выдавил половинку лимона.

А через полчаса он пожалел о своей лени. Заговорившийся Карвер сжал хрупкую корзиночку из фольги, она схлопнулась, и растаявшее мороженое тут же заляпало всё, что можно. Кресло, нагрудник кирасы, руки…
— Карвер, ну аккуратнее же! — в сердцах сказал Гаррет.
— Прости, — без тени сожаления ответил Карвер, облизывая пальцы.
— Ты хоть руки мыл?
Карвер задумчиво посмотрел на испачканную белой пенкой руку, провёл кончиком языка по ребру ладони.
— Мыл. — И попробовал слизнуть струйку десерта, норовящую стечь по запястью вниз.
— Тебе салфетку дать, дятел? — осведомился Гаррет, начиная хихикать.
— Ммммммф, — промычал младший, что, очевидно, означало «и так справлюсь».

— А что ты так смеялся? — спросил Карвер, стирая с губ остатки мороженого.
— Да так, — снова хохотнул Гаррет. — Подумалось, что если бы ты так «поел» мороженое на глазах Изабеллы, она бы тебя соблазнила. И что-то мне подсказывает, что даже без твоего согласия.

м!Кусланд, Алистер, Остагар,
джен, G (III-DA-5)

м!Кусланд, Алистер, Остагар,
джен, G (III-DA-5)

Алистер нервничает, сам не понимая того. Бежит по мосту, и нет-нет, но оглядывается на поле битвы, пытаясь углядеть там кого-то. Я вижу это так же ясно, как и то, что он думает не о выполнении поставленной перед нами задачи, а о судьбе учителя.
Как только мы добежали до места, где катапульты порождений не грозили размолоть нас в кашу, я дёрнул его за плечо, разворачивая к себе.
— Парень, ты психуешь из-за Дункана?

Он отрицает, но я же вижу…

— Слушай, то, что нам дали такое простое задание — это не повод относиться к нему кое-как. От этого зависят жизни многих.
— Но почему именно мы? Мы же Серые Стражи, мы должны убивать порождений, а не зажигать фонарики…

Он не смотрит на меня, он смотрит в сторону бойни, судорожно сжимая в кулаке петлю щита, словно его взгляд способен защитить сражающихся.

Меня это почему-то злит. Встряхиваю парня за плечи, чтобы он посмотрел на меня.

— Я боюсь, что он умрёт, — вдруг отвечает он, и у меня невольно разжимаются руки. — А у меня, кроме Дункана, никого нет.
— Нет! Нет же! Он не может умереть! И знаешь почему?! Потому что он свободен. А человек, который свободен, никогда не умрёт! Дункан сам выбрал бой в авангарде — это его сознательный выбор. И если помнишь, он сказал, что если мы быстро справимся, то успеем присоединиться к нему в бою.

Парень бросает последний взгляд на поле боя, проверяет, легко ли выходит меч из ножен. Оглядывается на меня, и на его лице мелькает лёгкое удивление.

— И долго ты собираешься тут торчать? — энергично спрашивает он. — Огонь в Башне сам не зажжётся!

ж!Кусланд, Логейн, "Сумасшедшая девчонка... зачем тебе это?",
джен, G (III-DA-6)

ж!Кусланд, Логейн, "Сумасшедшая девчонка... зачем тебе это?",
джен, G (III-DA-6)

В комнате командора убраны все безделушки, оставшиеся от Хоу, висят новые шторы, вместо шёлкового ковра — шкуры. Мебель — дубовая, не та, что стояла раньше.
И гобелены с вытканными зелёными ветвями, повторяющие узор на старом щите, стоящем на почётном месте. Словно можно превратить чужую комнату в частицу родного дома. Словно можно обмануть память.

— Зачем тебе всё это? — спрашивает Логейн, проводя пальцами по царапинам на щите тейрна Ардала, деда Брайса. Он узнал бы эту реликвию из тысячи.

Элиссия замирает на пороге, не зная, что делать — выгнать незваного гостя или стерпеть вторжение.

Входит. Спрашивает в ответ, указывая на его дейнский доспех.

— Ответь сперва, зачем тебе это?

ж!Хоук, ж!Броска, "Я тебя так понимаю!"
джен, G, (III-DA-16)

ж!Хоук, ж!Броска, "Я тебя так понимаю!"
джен, G, (III-DA-16)

Зевран даже из знакомства может устроить шоу.

— Мариан Хоук, Защитница Киркволла, гроза Кунари, Самый быстрый нож Вольной Марки. Натия Броска, Командор серых в Ферелдене, Гасительница Мора и тётушка наследника короны Орзаммара. Дамы, прошу прощения, у вас столько титулов, что у меня горло пересохло. Я вынужден оставить вас ненадолго, тем более, вас объединяет столько общего…

Профессиональные контрабандисты всегда друг друга узнают, даже если они давно не в деле. Общего оказалось и в самом деле достаточно. Любовь к независимости, к парным кинжалам и эльфам, нелюбовь к работорговцам, драконам и тем, кто пытается играть втёмную. Даже друзья общие нашлись.

— Не верь Андерсу, обманет, — посоветовала Броска.
— А Изабелла? — поинтересовалась Хоук, искоса поглядывая в сторону стойки, на Зеврана, отпивающего мелкими глотками вино и беззаботно болтающего с ривейни.
— Разве что в карты. Она не из тех, кто лжёт, просто не говорит правды.

— Спасибо тебе, — неожиданно сказала Натия, — за то, что помогла тогда Зеврану.
— А тебе за помощь Лотерингу, — кивнула Мариан. — Ты помогла многим, я знаю, но там были и мои друзья.

А когда пришло время прощаться, Броска деликатно понизила голос.
— Надумаешь возвращаться в Ферелден, черкани мне письмо. Тогда я потребую, чтобы твою сестрёнку перевели ко мне в Амарантайн.
— Не знаю, чем тебя отблагодарить за это.
Натия ухмыльнулась, хитро взглянув на Мариан.
— Свои люди, сочтёмся!

Горим/ж!Эдукан, "Всегда вместе",
романтика, гет, PG, с налетом ангста

Горим/ж!Эдукан, "Всегда вместе",
романтика, гет, PG, с налетом ангста

Они всегда вместе.

Леди Эдукан — "Надежда Орзаммара" — и Горим, её оруженосец.

На пирах, в залах, в тоннелях шахт, которым могут угрожать порождения. В разведку на Глубинные тропы они тоже ходят только вдвоём, углубляясь подальше от лагеря. В этот раз они дошли до Форпоста Легиона на перекрестке Троп, где можно сделать передышку.

Легионеров нет — ушли в погоню за порождениями, маленькое укрепление пустует.

Можно перекусить, можно подремать час-два и потребовать отчёт от вернувшихся легионеров. Можно перепроверить амуницию... А можно, не мешкая, заняться любовью, воспользовавшись подвернувшейся уединённостью. Жизнь воинов непредсказуема — Камень может разлучить их в любой момент. Обвалом пустой породы, вылазкой порождений, ядом ползуна или предательским ножом тряпки-контрабандиста, жизнь которого вы только что спасли, отбив от моровых пауков.

Воины не тратят время на лицемерные церемонии, их хватает в залах. Горим сейчас не оруженосец, а Середа — не будущий главнокомандующий. Они просто мужчина и женщина, которые любят друг друга. Они жадно целуются, отдавая друг другу всю свою душу, всех себя без остатка.

И последнее, о чём они хотят думать — что близятся Испытания и что надежда Орзамарра никогда не будет принадлежать простому воину.

Натаниэль, Андерс, "Поединок",
юмор, джен, PG

Натаниэль, Андерс, "Поединок",
юмор, джен, PG

Дуэль подходила к концу. Шансы на победу у противников были практически равны, они держались только на собственном упрямстве.
На стороне Натаниэля был опыт, Андерсу помогала врождённая выносливость.

— Будете продолжать? Может, хватит уже? — спросила Веланна.
— П-продолжаем, — осклабился Андерс.
Натаниэль молча кивнул — берёг силы.
— Как пожелаете, — неодобрительно произнесла Веланна и скомандовала трактирщику: — Неси ещё.

Кружки бухнулись на стол с грохотом, расплёскивая пену, на счёт три противники начали пить, обливаясь сидром.

Первым опустошил кружку Натаниэль, и с победным, хоть и слегка осоловевшим видом прижимал руку ко рту, стремясь удержать в себе пятую пинту сидра подряд. Зрители заходились восторженными воплями — сумма на кону была внушительная, мало кто верил, что маг сможет перепить Хоу. Натаниэль чувствовал себя победителем. Ровно до того момента, как отвлёкшийся от сидра Андерс не послал ему украдкой воздушный поцелуй.
От неожиданности Натаниэль свалился с шатающейся лавки, желудок тут же взбунтовался, почувствовав слабину. И доблестного марчанина, хвалившегося, что перепьёт любого — бурно стошнило под разочарованные стоны толпы.

А Андерс, стараясь не последовать примеру Хоу (всё-таки пять пинт — это пять пинт!) — прижимал к груди шапку с выигранными монетами и пьяно улыбался. В любом поединке все приёмы хороши, а Зимодых за красивые глаза никто ему не подарит.

Рендон Хоу, Алистер, "Игры в шахматы",
джен, G

Рендон Хоу, Алистер, "Игры в шахматы",
джен, G

Рендон с юности не любил игру в карты — слишком хорошо умел их считать. Шансы на выигрыш увеличивались с каждой выбывшей картой, а это убивало интерес. Зато он любил шахматы и частенько играл в уме сам с собой. Можно двигать по квадратному полю фигуры, можно — людей по карте Ферелдена. Например, загнать недалёкого короля в угол, роняя семена неосмотрительности в подготовленную почву гордыни. А после того, как башня-Эамон шагнула в сторону, и он убрал хайеверскую ладью — и сделал свой флот в два раза больше объединённых флотов Логейна и Альфстанны. Король убран вместе с конём-Кенделлом, оставляя королеву под шаткой защитой ладьи-Логейна...

Но новая фигура на поле путала все планы.
Пешка, не подвластная ему, ходящая по своим правилам. Пешка, которая в слишком опасной близости от первой линии. Которая может стать королём.
Иногда фигуру с поля можно просто смахнуть.

— От Стража, — вкрадчиво говорит он Логейну, избегая называть бастарда Мэрика по имени, — можно избавиться и другим способом. Я взял на себя смелость обратиться к Воронам.

Это против правил, но жизнь сложнее игр. В ней существует лишь один незыблемый закон — победитель получает всё.

Рендон Хоу, Изабелла,
джен, R, насилие и грубости

Рендон Хоу, Изабелла,
джен, R, насилие и грубости

Рендон Хоу не любил свою жену, но любил женщин, на неё похожих — темноволосых, смуглых, полногрудых, с высокомерным взглядом. Женщина перед ним была воплощением идеала. А ещё ей выкручивали руки его солдаты, а красиво очерченный рот был заткнут тряпкой. Жаль, что подобного нельзя сделать с женой.

— Пусть говорит, — приказал Рендон.
Тряпку выдернули, пиратка долго откашливалась и отплёвывалась. Но говорить не торопилась. «Выжидает, — кивнул сам себе Рендон. — Хорошо».
— Где мой груз?
— Какой груз, красавчик? — хрипло произнесла она.
Рендон перевёл взгляд на Джоуди, тот с удовольствием ударил пиратку в живот.
— Теперь припоминаю, — через силу выдохнула она, согнувшись. — Он в жопе твоей мамаши. Поищи там.
Рендон пожал плечами. Скорее всего, эта залётная пташка просто не знала, кто он такой.
— В колодки её. И вниз. Ты знаешь, куда.

Эрл Хоу был доволен. Он любил своенравных женщин, так похожих на его жену.
Ему нравились их пытать.

запись создана: 05.08.2014 в 19:42

@темы: Рейтинг - NC-17, Рейтинг - R, Размер - Drabble

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

«Счастливые деньки»

Название: «Счастливые деньки»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Зевран/Ринна,Талиесин
Рейтинг: R
Категория: гет
Жанры: романтика, повседневность
Размер: драббл, 212 слов
Статус: закончен
Саммари: В Антиве жарко, а это троица — пока друзья.
Таймлайн: до предательства Талиесина
ficbook

«Счастливые деньки»

«Счастливые деньки»

Они вываливаются из терм, вися друг на друге — точнее, их выпроваживают охранники, настойчиво, но вежливо — вдруг юные воронята высоко взлетят.

Ринна невесомо касается босыми ногами остывающих плит, её сандалии, как знамя, несёт Зевран, размахивая ими над головой. Сандалии — единственная ценная вещь, что их блистательная троица ещё не пропила за эти два дня после воссоединения. Не считая оружия, естественно, но оружие им не принадлежит, как, впрочем, уже не принадлежит ни лютня Талиесина, ни серьги Ринны и кольца Зеврана.

Они, смеясь, ныряют в спасительную тень под навесом лавки, отдавливая хвосты сонным кошкам и сшибая корзины с подпорченными овощами.

— Дай сюда, — Талиесин ловко выхватывает сандалии из рук Зеврана и растворяется в дверном проёме.

Когда он возвращается, победно потрясая пузатым кувшином красного, Зевран и Ринна исступлённо целуются.

— Гуляем дальше, мне торгаш две кроны сверху дал! — радостно вопит он и замолкает при виде полураздетых эльфов. — Что ж вы такие нетерпеливые... Ну не в переулке же...

Его по-дружески посылают. Талиесин хмыкает, некоторые время смотрит, как раскрасневшийся Зевран мнёт острые груди Ринны, потом притворно вздыхает и неторопливо идёт к выходу из переулка. Скручивает сургучную печать с горлышка кувшина, приваливается плечом к растрескавшейся стене.

Обиженные коты недовольно шипят. Талиесин, оглянувшись украдкой — не увидит ли кто, тихо шипит в ответ.

Пока из переулка доносятся сладострастные стоны, мимо него не пройдёт никто.

@темы: Талиесин, Het, Zevran, Ринна, Рейтинг - R, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - Romanсe, Статус - закончен, Размер - Drabble, Сюжет - отношения

---

«Всё просто»

Название: «Всё просто»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи:Морриган, Лелиана, упоминается м!Кусланд
Рейтинг: PG-13
Категория: джен, гет, префемслеш
Жанры: Hurt/comfort
Размер: драббл, 210 слов
Статус: закончен
Саммари: Морриган, как и Лелиана, ушла в Вал Руайо.
Таймлайн: через несколько месяцев после битвы за Денерим.
ficbook

«Всё просто»

«Всё просто»

Морриган сладко улыбается: так сладко, что яд стекает по губам.

Но её мысли обращены не к придворным, важно расхаживающим по бальной зале императрицы, и не к слугам, во взглядах которых читается страх. А письму в грубоватом конверте, который спрятан под вишнёвым бархатом корсажа.

Ведьма хочет быстрее остаться в одиночестве, разгладить ладонями мятую четвертушку листа, провести пальцами по смазанному пятнышку крови на бумаге. Взглянуть на изящные строчки, хоть она выучила наизусть каждое слово, что там написано.

«Книга находится в Круге Монсиммара. Я договорилась, что с неё снимут копию и подменят оригинал. Нож – он существует, но увы, неизвестно где находится. Либо он у ферелденских долийцев в Бресилиане, либо в Вольной марке, у кочующих кланов. Как ты? Как малыш? Уже пинается, наверное. Умоляю, будь осторожна – не верь никому, в первую очередь Селине. Не пей и не ешь ничего без проверки, везде может оказаться яд. Люблю. Скучаю.»

Морриган нет дела до влюблённости бардессы.

Ведьма использует её в своих целях, так же, как хотела использовать Кусланда. Предателя, делившего ложе с ними обеими и безжалостно вышвырнувшего их вон ради лживой венценосной суки.

И если Морриган хочется прижать письмо нежданной союзницы к лицу, то не из сентиментальности. Просто хочется еще раз вдохнуть слабый аромат свободы – железа, костра и можжевельника.

«Это из-за беременности —, убеждает себя ведьма. — Мы все используем друг друга. Ведь это так?»

@темы: Рейтинг - PG, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - Romanсe, Размер - Drabble, Жанр - Hurt/comfort

---

«Такое странное хобби»

Название: «Такое странное хобби»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: ж!Хоук, Себастьян Ваэль, Карвер Хоук
Рейтинг: PG-13
Категория: джен, гет
Жанры: пропущенная сцена, романтика
Размер: драббл, 590 слов
Статус: закончен
Саммари: Карвер не одобряет выбор сестры, но ему приходится общаться с принцем Ваэлем.
Таймлайн: третий акт или после игры
ficbook

«Такое странное хобби»

«Такое странное хобби»

Две вещи Карвер находил невыносимыми — опоздания Мэриан и встречи с Ваэлем. Чаще всего эти события совпадали.

— Сколько можно опаздывать? — возмутился он. — Стражей не так часто отпускают в отпуск, чтобы можно было заставлять меня ждать.

— Женщины редко изменяют своим привычкам, — отозвался Ваэль.

Карвер косо взглянул на него, непринужденно устроившегося с книжкой на софе, и проронил вполголоса:

— Зато она хотя бы их не скрывает.

Вопреки его ожиданиям, Ваэль не пропустил шпильку мимо ушей.

— Если ты имеешь в виду сплетни, распускаемые твоим другом Варриком, то правды в них нет. Он сам их и придумывает.

Карвер фыркнул. Можно подумать, это что-то меняет.

— Я честен с тобой и Хоук, — спокойно сказал Себастиан, закрывая книгу.

— Но ты всё равно что-то скрываешь.

— Разве скрываемое пристрастие всегда предосудительно? Мало кто знает, но покойный Наместник Думар, да пребудет его душа с Создателем, вырезал кораблики из древесной коры. Однако, ты прав. У меня есть тайное увлечение, но его, клянусь, никто не назовёт преступным. Хотя…

Принц задумчиво приложил палец к подбородку, словно что-то припоминая.

— Ты пьёшь по ночам вино для причастий? Или что похуже?

— Нет, что ты!

Карвер усмехнулся. Россказням, что Ваэль по ночам гуляет в женских нарядах, он всё же не верил — Мэриан бы никогда не оценила таких чудачеств, но реакция Ваэля его позабавила.

— Разрисовываешь корешки книг? Меняешь местами тома для литургии?

— Хотя это, пожалуй, связано с книгами, но мой ответ — нет.

Карвер повернулся к Себастиану и заинтересованно прищурился.

— А! Понял! Ты занимаешься килографией!

— Правильнее говорить «каллиграфией», брат мой, но ты опять не угадал.

— Иллюстрируешь? Делаешь переплёты?

Себастиан невозмутимо покачал головой.

— Опять нет? Ты сушишь в них цветы?

— Мне доводилось так делать когда-то, но это было очень давно. Нет.

Карвер нахмурился и почесал нос. Что еще можно было сделать с книгами? Мелькнула шальная мысль, что Ваэль прокрадывается по ночам в библиотеку и пририсовывает усы изображениям Андрасте и Её Милости, но Карвер не решился озвучить этот бред.

— Вспомнил! — торжествующе заявил он, поднимая палец вверх. — Ты же из Старкхевена. Значит, ты с помощью книг разгадываешь шифры!

Брови Себастиана удивленно поползли вверх.

— Прости?

— Есть метод шифровки, когда письмо является только ключом, а само послание прячется в строках книги, — пояснил Карвер, уже понимая, что снова ошибся.

— Я о подобном слышал, но не думаю, что кто-то пользуется этим методом, ведь если такое письмо перехватить, то сразу станет ясно о заговоре.

— Отчего же? Смотря как написать ключ, — взгляд Карвера упал на шкаф с книгами, среди которых выделялся огромный фолиант в окладе из золоченой кожи. — Ты же хорошо знаешь Песнь? Допустим, мне надо передать следующее…

Он снял книгу с полки, сдул пыль и, раскрыв на знакомом отрывке, положил на стол. Перевернул какое-то письмо сестры и нацарапал пером несколько строк в столбик.

— А теперь прочитай первые слова в записке и начальные в строфах в Песне.

На лице Себастиана мелькнуло сомнение, но он подчинился и подошёл. Он переводил взгляд с листа на книгу, слегка шевеля губами, беззвучно складывая слова в предложение. И улыбнулся.

— О. Действительно. Но это несколько… Наивно. Ведь так можно передать только общие послания. Точный приказ не передашь. Если тебе интересно, то в Старкхевене пользуются более изящным и надежным способом…

Себастиан взял листок, исписанный Карвером, придвинул к себе. Замер на мгновение, прежде чем обмакнуть перо в чернила и быстрым росчерком начертить таблицу…

***

Тихого скрипа двери мужчины не услышали. Они уже полчаса увлеченно обсуждали разные виды тайнописи. Орлейскую «грамоту», антивскую «табличную», гномью руническую — с помощью ключа-цилиндра… В данный момент Ваэль пытался угадать, с какой стороны подступиться к амарантайнскому шифру Стражей, а Карвер всячески старался его запутать.

Мэриан тихонько вздохнула и бесшумно прикрыла дверь. Семейный ужин подождёт. А внезапно обнаружившийся общий интерес у двух её самых дорогих мужчин — нет.

@темы: Het, Рейтинг - G, фэндом "Dragon Age: Origin", Размер - Drabble, Жанр - Missing scene, Сюжет - отношения, Carver Hawke, Hawke (Female), Себастиан Ваэль, Gen

---

«Ни слова о политике»

Название: «Ни слова о политике»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Себастиан Ваэль/ж!Кусланд/Натаниэль Хоу
Рейтинг: NC-17
Категория: гет
Жанры: PWP, юмор
Размер: мини, 3470 слов
Статус: закончен
Предупреждение: BDSM
Саммари: Золотая молодёжь изволит развлекаться.
Таймлайн: за пару лет до начала Мора
ficbook

«Ни слова о политике»

«Ни слова о политике»

Настроение Натаниэля начало портиться задолго до приезда родственников. Себастиану, конечно, и раньше не доставляло удовольствия смотреть на мрачную физиономию товарища, но он не мог себе вообразить реального масштаба катастрофы — пока не состоялась семейная встреча Хоу.

— Знаешь, я, наверное, пойду… — тоскливо вздохнул Натаниэль. Он сидел в кресле, сжимая в ладонях кубок с вином, по-стариковски сгорбившись.

Точных обстоятельств произошедшего Себастиан не знал. Натаниэль не то чтобы был скрытным, отнюдь, но он строго дозировал информацию, касающуюся семейных дел, а Себастиан не настаивал. Знал по собственному опыту, что некоторые вопросы лучше не задавать.

— И куда ты пойдёшь на ночь глядя? — спокойно спросил он. Натаниэль пожал плечами и уставился на потрескивающие в камине угли.

— Он даже не поздоровался, представляешь? Слова не сказал за весь вечер, даже не кивнул. Словно я пустое место. А к Дэл меня просто не пустили.

Натаниэль повертел в руках кубок, заглянул в него удивлённо, словно впервые заметил.

— Надеюсь, до поединка не дошло?

— Я сам ушёл, если ты об этом. Я всё-таки Хоу, меня нельзя просто так выгнать. — Натаниэль помолчал и добавил вполголоса: — Хотя кое-кому я бы с удовольствием кишки выпустил.

Себастиан с усмешкой кивнул. Если бы молодого мессира Хоу выкинули с приёма Марлоу Думара, об этом бы судачил весь город, вплоть до нищенок из Клоаки. Лет пять назад, когда Натаниэль только появился в Киркволле, за ним шлейфом тянулись неприятности. Твердили разное: якобы его удалили из Ферелдена за убийство, он-де замешан в политической интриге, слишком непочтителен и дерзок. Ещё болтали, что его поймали на горячем с родной сестрой, но после нескольких дуэлей сплетники языки поприкусили. За оскорбление чести рода Натаниэль убивал, холодно, расчётливо, с неизменно скучающим видом. Разумеется, Себастиан очаровался такой скандальной репутацией и принял молодого Хоу на службу, даже не распечатав рекомендательное письмо.

— Ферелденцы, — с мягким осуждением вымолвил Себастиан. — Я не хочу дурно отзываться об обычаях твоей родины, мой дорогой Натаниэль, но упорство, с которым вы вспоминаете былые обиды, могло бы найти лучшее применение.

— Не в этом дело, — с вызовом огрызнулся Хоу, — посмотрим, как ты запоёшь, когда твой друг поменяется в лице, стоит тебе заговорить с его сестрой. Я даже не успел рта раскрыть, как он отослал её прочь. Словно я прокажён. Словно я изверг какой и накинулся бы на неё прямо посреди зала.

— Какая косность. Так она хорошенькая?

— Она ферелденка. Бледная и скучная. И охраняет её взвод фрейлин и телохранителей, словно невесть какую драгоценность…

— О, только не говори мне, что все ферелденцы пропахли псиной. Я больше не поддамся на эту уловку. Скорее подумаю, что ты нашёл жемчужину и решил спрятать её от меня подальше…

Ответом ему был сердитый взгляд.

Натаниэль всё-таки ушёл, прикончив последний кувшин вина, хотя за окном ещё горели фонари, и рассвет даже не занялся.

— Хочешь, могу пойти с тобой, — старательно выговаривая слова, предложил Себастиан. — Мало ли тебя в Нижний город занесёт. Вдруг грабители опять решат, что ты лёгкая добыча?

— Не стоит. Если кто нападёт, — Натаниэль демонстративно проверил, легко ли вынимается меч из ножен, — не мои проблемы.

— Ах да, «Это самозащита!» — процитировал Себастиан.

— Exactement, mon prince.

***

Дружба отличается от прислуживания равноценными обязанностями. Себастиан чувствовал себя в ответе за чёрную хандру Натаниэля. Такое лечится либо вином, либо женщинами, либо хорошей дуэлью. Первое и последнее, увы, не сработало. Значит, вариантов оставалось не так много.

Несмотря на свой странный статус — не то оруженосец, не то компаньон, не то гость князя, Натаниэль пользовался определённым положением в Киркволле. Из банка исправно приходили уведомления — отец вносил на его счёт достаточно золота, чтобы можно было вести соответствующий происхождению образ жизни, так что никто не осмеливался назвать его лишённым наследства изгнанником, кем он, по сути, являлся. Сам Натаниэль говорил, что заканчивает в Киркволле обучение, и его род с княжеским домом Старкхевена связывают давние отношения. Он не врал. Просто не уточнял, какие.

И когда Натаниэль обнаружил у себя на почтовом столике записку от Себастиана с тремя словами, написанными небрежным почерком: «Приходи вечером, развлечёшься», он не удивился.

Не в первый раз.

Натаниэль хмыкнул. Разумеется, он придёт, это не обсуждается.

Но сперва он прикажет приготовить ванну и бритвенный прибор.

***

Натаниэль поднялся на второй этаж поместья, в личные покои Ваэля, толкнул дверь в спальню. Заперто изнутри. Он постучал костяшками пальцев, заявляя о своём присутствии. Себастиан впустил его не сразу, выглянул в щель, убедился, что, кроме Натаниэля, в кабинете никого нет, и только после этого толкнул тяжёлую створку.

— Я думал, ты уже не придёшь.

— Письмо получил с опозданием, — пояснил Натаниэль.

— Жаль, мы тут уже веселимся вовсю.

— Понял уже, — Натаниэль усмехнулся, указав подбородком на Ваэля — абсолютно голого, с полуэрегированным членом.

Хоу быстро миновал стоявшую у самого порога ширму — Ваэль всегда придвигал её к входу, чтобы заслонять спальню от глаз вызванной звонком прислуги, — взглянул на ложе и удивлённо присвистнул.

— Ого. Никогда бы не догадался, что тебе нравится… Эээ… Такое.

На постели, среди смятых кремовых простыней, в довольно странной коленно-локтевой позе стояла женщина. Вернее, девушка, с широкими кожаными браслетами на щиколотках и запястьях. Светлокожая и светловолосая — если, конечно, длинные растрёпанные волосы, спадающие с макушки тёмной шапочки, не были элементом декора. Ноги она широко расставила, поперёк спины свисала короткая многохвостая плеть. Судя по покрасневшим ягодицам, плеть недавно была в деле.

— В жизни всегда должно быть место для нового опыта, — бодро ответил Себастиан. — Присоединяйся. Милая, ты ведь не возражаешь, если к нам присоединится мой хороший друг, о котором я тебе рассказывал?

Девушка промычала что-то нечленораздельное, потом просто кивнула головой.

Пока Ваэль задвигал засов, Натаниэль подошёл вплотную к кровати, разглядывая новую пассию князя.

Оказалось, на её голове была не шапочка, а облегающий капюшон, плотно закрывающий уши и верхнюю часть лица, абсолютно новый, как и кожаные браслеты на щиколотках и запястьях. Дорогая, отлично выделанная кожа, с ярко-алыми утягивающими шнурами. Шею плотно обхватывал ошейник, на котором красовались несколько стальных колец. С центрального свисала цепь. А вот два чернённых металлических прута, к которым были пристёгнуты кольца браслетов, Натаниэль уже видел раньше. До этого они пылились в углу кабинета, но Хоу никогда не обращал на них внимания.

Натаниэль протянул руку и дотронулся до спадающих волос. Он сгорал от удивления и любопытства, кто же она: на проститутку не похожа, слишком ухоженая, на мещанку тоже, хорошо очерченные мышцы свидетельствовали, что девушка проводит время не за рукоделием. "Бард? Нет, не тот возраст. А для наёмницы слишком целая шкура. Вероятно, аристократка, дебютировавшая в этом сезоне", — заключил он. Знакомство с Ваэлем быстро развеяло юношеские иллюзии Хоу о неприступности высокородных красавиц. Такие днём холодно смотрели мимо, когда протягивали руку для поцелуя, а ночью, визжа от удовольствия, закидывали ноги ему на плечи.

— Кстати, эта милая девушка — южанка, впервые в нашем городе, — вкрадчиво подтвердил его догадки Себастиан, бесшумно возникая из-за плеча. — Я с ней познакомился в Торговых рядах, пригласил скрасить вечер, и она любезно согласилась. Она бы поздоровалась с тобой, но у неё рот занят.

Слова Себастиана Натаниэль пропустил мимо ушей — тот по старкхэвенской традиции причислял к южанам как Ферелден, так и добрую половину Орлея. А способность Себастиана находить пассий абсолютно везде уже не вызвала ни малейшего удивления. Иногда Хоу серьезно подумывал, что хорошо бы взять набитый песком чулок, исподтишка стукнуть Ваэля по голове и отволочь куда-нибудь. На Глубинные тропы, например. Просто посмотреть, вдруг Ваэль и порождение тьмы уговорит потрахаться? Поговаривали, что Ваэль зачаровал в Круге магов свое фамильное кольцо на помощь в соблазнении девиц, то были пустые сплетни. Всё дело в природном обаянии и хорошо подвешенном языке.

Натаниэль пропускал светлые пряди сквозь пальцы — обычные волосы, продёрнутые на затылке через отверстие в капюшоне, некрашеные и мягкие, — а потом намотал их на ладонь и осторожно потянул вверх. Он ожидал увидеть кляп, но вместо этого во рту у девушки находилось кольцо из латуни, а может, и из золота — Ваэль, как всякий марчанин, любил пышность и показную роскошь. Кольцо мешало закрыть рот, а форма однозначно говорила о способе использования. Слюна стекала по подбородку, и выглядело это до отвращения вульгарно, но в то же время возбуждающе.

— Смелее, мой друг, я же вижу, что тебе нравится, — подбодрил Ваэль. Он забрался на кровать с другой стороны и положил ладонь на раскрасневшуюся девичью задницу. — Или нет. Подожди минутку.

Ваэль лениво подцепил рукоять плети и медленно потянул на себя. Натаниэль заворожённо смотрел, как Себастиан гладит хвостами девичью спину, как её тело само тянется вслед за ними, как скользят угольно-черные полоски к ягодицам, потом так же тягуче — к лопаткам. Внезапно Ваэль крутанул плеть в воздухе и ударил по тому месту, где только что покоилась его рука. От резкого хлопка Натаниэль вздрогнул, даже сильнее, чем вскрикнувшая девушка. Но к его удивлению, она тут же вернулась в исходное положение, не протестуя.

Себастиан отложил плеть, сел на кровать перед своей гостьей, ласково потрепал по щеке.

— Вот видишь, ты умничка, запомнила, как себя вести. Будь умницей и дальше, порадуй моего друга. Думаю, ты и так знаешь, что он от тебя хочет?

Он перевёл взгляд на Натаниэля, указал глазами на девичью задницу. Натаниэль положил ладонь на промежность, скользнул пальцами внутрь — вагина девушки истекала смазкой. «Давай же, трахни её», — нетерпеливо показал жестом Себастиан.

Привычная непристойность Себастиана развеяла оцепенение. «Это просто игра, — подумал Натаниэль, расслабляясь. — Просто развлечение. В конце концов, тут все свои». Он быстро скинул одежду и пристроился между широко разведённых ног. Попал с первого раза — возникло впечатление, что девица сама подалась, приподнимаясь и подстраиваясь под его рост.

Пока Натаниэль, поддерживая девушку за бедра, звучно её трахал, Себастиан отстегнул браслеты на её запястьях от фиксирующего прута, завёл за спину и сомкнул. Девушка прогнулась, выпятив зад, половинки разошлись, показывая аккуратный розовый анус. Хоу послюнил палец и слегка нажал. Девушка протестующее замычала и отшатнулась, Себастиан полоснул взглядом и нахмурился.

— Не стоит, мой друг, дама против.

Хоу пожал плечами, не настаивая. От каждого его толчка девушка тёрлась грудью о бёдра князя. Себастиан гладил её лицо пальцами, водил по нему членом и тихо говорил что-то. Она пыталась языком дотронуться до головки, но из-за энергичных движений Натаниэля это получалось далеко не всегда.

Девица начала поскуливать; Натаниэль разобрал только смех Ваэля и обидную фразу про ферелденских сучек, но в тот момент Хоу уже было всё равно. Натаниэль впился пальцами в бедра девицы и желал двух вещей одновременно: кончить и продлить ощущение тесного, пульсирующего жара до бесконечности. Хоу, закусив губу и запрокинув голову, прижался к ягодицам и замер на несколько секунд, стараясь затормозиться.

Он не заметил прищуренного взгляда Себастиана, не заметил, как тот нашарил плеть, скрутил её и резко хлестнул постанывающую девушку по спине — крест-накрест. Она, взвыв, выгнулась, Натаниэль рефлекторно — куда? — дёрнул её на себя, не давая соскользнуть, задыхаясь и срывая дыхание от того, как её лоно сжимается… Они кончили оба.

Натаниэль в изнеможении свалился рядом с девушкой, распластавшись на подушках. Он смотрел на довольное лицо — она так и осталась стоять на коленях, опираясь плечом на бедро Ваэля и выпятив зад. Кольцо растягивало её рот, но было видно, что она улыбается. Взгляду Натаниэля открывалась небольшая грудь, и рука сама собой туда потянулась. Девушка восприняла это благосклонно, толкнулась навстречу его ладони.

Себастиан, хмыкнув, перегнулся через её тело, подхватив за живот. Отсоединил браслеты на щиколотках от фиксирующего прута и сбросил его на пол. Девушка вздрогнула, Натаниэлю показалось, что от звона, но нет — в тот же самый момент она взбрыкнула и моментально получила увесистый шлепок по заду. Натаниэль вытянул шею, чтобы посмотреть, что там делает Себастиан. Тот, слегка удерживая девушку, погрузил пальцы ей в лоно и водил там круговыми движениями. Вытащив их, блестящие от смазки и спермы, бухнулся на подушки, точно так же, как Натаниэль, притянул девушку к себе, прижимаясь грудью к располосованной спине. Себастиан поймал взгляд Натаниэля — дескать, «смотри внимательно!» — и поднёс испачканные пальцы к её лицу. Хоу с расширенными глазами наблюдал, как, вместо того чтобы испугаться или отшатнуться в отвращении, девушка принялась их облизывать. Натаниэль лениво играл с острыми сосками, шлёпал их и пощипывал, наблюдая, как розовый язык скользит вокруг пальцев Себастиана. Князь еле слышно постанывал и вдруг резко согнул пальцы, вцепившись за край кольца и невольно разворачивая её голову. Хоу посмотрел на полуприкрытые глаза Ваэля, проследил за выпрямленными руками девушки и понял, что её сцепленные между собой шаловливые ручки добрались до княжеского члена.

Смотрел недолго, чувствуя, что его снова накрывает волна возбуждения.

— Так, извините, смена диспозиции.

Он подхватил её за бедра, дёрнул на себя. Два возмущённых голоса слились воедино — девушки и Себастиана. На женский вскрик Натаниэль внимания не обратил, а вот Себастиану выразительно указал взглядом на плеть. Ваэль улыбнулся и развёл руками — «квиты».

Натаниэль задрал девушке ноги и вошёл в неё — грубовато и чересчур нетерпеливо, но у него не было сил сдерживаться. Он закрыл глаза, трахал её резкими толчками, держа за лодыжки, водя большими пальцами по краям браслетов и наслаждаясь контрастом между грубостью выделанной кожи и мягкостью девичей. И не сразу заметил, что Себастиан хлопает его по локтю.

Он вопросительно посмотрел на Ваэля, а тот указал взглядом на красные следы от ногтей на лодыжках девушки, покачал головой. Натаниэль с некоторой неохотой растёр следы подушечками пальцев. Его снедало желание не просто оставить след на её коже, ему остро хотелось прижаться лицом к красиво очерченной икре и вонзить в неё зубы. Даже челюсть заныла.

Он закусил губу и, переместив ладони выше, с силой провёл ногтями по своду стопы, а потом, не думая ни о чём, прижал к губам и мокро, по-собачьи, провёл языком от пятки до пальчиков — раз, другой, третий. И застонал — громко и протяжно, до хруста сжимая стопу в ладони, когда почувствовал, как у девушки внутри всё сжалось…

Себастиан слегка переместился, позволяя девушке поудобнее расположить сомкнутые за спиной руки, повернул её голову набок и, взяв член в руку, принялся водить им по блестящим от слюны губам. Она, старательно высунув язык, пыталась облизать член, но безуспешно — голова её болталась взад-вперёд по бёдрам Ваэля.

— Дружище, а ты бы мог двигаться чуть плавнее? Не будь таким эгоистом…

Натаниэлю пришлось взять себя в руки, хотя бы немного. Он смотрел, как Ваэль, помогая девушке, быстро довёл себя до оргазма и кончил, обильно оросив семенем её лицо, рот, шею… Хоу вдруг понял, что хочет сделать так же, и когда Себастиан с довольным стоном рухнул на кровать, вскинулся, выдёргивая член из разгорячённого лона, схватил девицу за волосы, притянул и в два движения кончил ей на лицо.

Себастиан тихо засмеялся. Хоу окинул себя взглядом — и были бы силы, Создатель свидетель: сам бы расхохотался. Стоит в раскоряку, в одной руке девка, в другой член…

А девица продолжала скулить, тереться щекой о его бедро и елозить тесно сжатыми бёдрами. Натаниэль поймал вопросительный взгляд Себастиана, отрицательно покачал головой: «извини, но я пас!» Он и так еле нашёл в себе силы не свалиться ничком в подушку, а улечься на спину.

Себастиан задумчиво смотрел на изнывающую девицу. А потом прищурился, глаза его вспыхнули весельем, он жестом попросил Натаниэля передать плеть. Тот с замиранием сердца смотрел, как Ваэль толкнул девушку спиной к Хоу, с силой раздвинул её ноги и засунул в лоно чуть ли не половину ладони, накрыв большим пальцем бесстыдно обнажившийся бугорок. Она подалась вперёд, насаживаясь на пальцы, и застонала в голос. «Приготовься!» — безмолвно приказал Себастиан, и Натаниэль, повинуясь, придвинулся, полуобнял девушку за плечи.

Они опять синхронно вздрогнули — Хоу и его безымянная любовница, когда Ваэль отвесил хлёсткий удар плетью по беззащитному животу. Она выгнулась мостиком, но Натаниэль держал крепко, не давая двигаться, а Себастиан, мастурбируя её и охаживая плетью, быстро её довёл до полного изнеможения.

Роскошное зрелище — женщина, которая уже не в силах стонать, просто хрипит, с красными полосами по животу, измазанная в семени.

Натаниэль лежал, наслаждаясь отголосками удовольствия, гладил её по плечу, перебирал пальцами спутанные и склеившиеся пряди волос.

Ему было хорошо.

***

Первым очнулся неутомимый Себастиан:

— Создатель милостивый, это было волшебно… Ты точно не чародейка, милая? — Ваэль потянулся. — Однако мне надо сходить проветриться. Заодно прикажу принести перекусить чего-нибудь лёгкого — силы нам ещё понадобятся.

Себастиан наклонился, погладил гостью по бёдрам, животу, груди.

— Дорогая? Ты как?

Она попыталась ответить что-то одобрительное по тону, и Ваэль со смешком щёлкнул её по носу.

— Тогда я вас ненадолго покину. Да, поможешь нашей гостье снять это? Пусть отдохнёт. Тем более тут есть зеркало, думаю, ей приятно будет посмотреть, как сладко она выглядит.

Натаниэль демонстративно закатил глаза — манера Ваэля общаться в таком стиле подбешивала. Слава Создателю, Себастиан этим не злоупотреблял, а женский пол воспринимал подобное сюсюканье с благосклонностью.

Себастиан спросил его: «Справишься?» — но, так и не выслушав ответ, перекатился к краю кровати, дотянулся до шнура. Где-то за дверьми едва слышно зазвенел колокольчик. Князь, отчаянно зевая, встал, поискал взглядом халат, завернулся в него и вышел из спальни.

Натаниэль посидел некоторое время в неподвижности, пока девушка не промычала что-то, причём довольно требовательным тоном. Встал — распутывать всякие завязки удобнее стоя, да и было приятно, что девушка тёрлась лицом о его живот, как сытая кошка. Он провёл ладонью по её затылку, убирая в сторону разлохмаченные светлые пряди, распутал узел на шнуровке капюшона, ослабил и осторожно стянул, стараясь не защемить девушке волосы. Приподнял за мокрый от слюны и спермы подбородок — из любопытства, «кого же я трахал?» — и остолбенел.

Он видел это лицо. Только тогда глаза не были подслеповато сощурены, а рот не растягивался ремешками, удерживающими кольцо-кляп. Кожа в обрамлении голубого и зелёного шёлка выглядела более бледной и прозрачной, чем была на самом деле. Впрочем, кремовые простыни в постели Ваэля тоже участвовали в обмане, придавая ей иллюзию загара. И тогда она не сидела на коленях перед ним, перемазанная остро пахнувшим семенем, тыкаясь лицом в живот, а стояла за плечом Фергюса, надменно вскинув голову и презрительно кривя губы.

Юная леди Кусланд тёрла пальцами глаза, а его словно параличом сковало.

Когда она подняла голову, довольное выражение лица застыло гипсовой маской. Натаниэль был морально готов, что она завизжит, как наклонившаяся монашка, которой задрали рясу на голову, и монна Элисса его не разочаровала.

Она орала, как судейский глашатай, кольцо затрудняло артикуляцию, но ругань хорошо угадывалась.

— Погоди, давай я помогу… — договорить он не успел, пятка, которую он несколько минут назад царапал и облизывал, впечаталась ему под коленку, а острое девичье плечо вонзилось в живот. Он потерял равновесие, рухнул на колено, в глазах потемнело. Хорошо хоть, на ногах юная Кусланд стояла нетвёрдо, и её попытка ударить Хоу ногой в челюсть успехом не увенчалась. Она шлёпнулась на пол, но подойти и помочь ей подняться Натаниэль как-то не решился — получить пинок по яйцам не хотелось абсолютно.

— Давай я хоть сниму с тебя…

Кольца на браслетах оказались ненадёжными — или попросту декоративными, что, в общем-то, одно и то же. Элисса напрягла плечи, и крепление со звоном разорвалось. Она завела руки за голову, борясь с пряжками кляпа, груди её приподнялась, и Натаниэль забыл, как дышать. Момент был самый неподходящий, но он хотел её так, что скручивало в паху. Швырнуть на кровать, стиснуть эти маленькие острые груди в руке, навалиться сверху, кусая за шею и плечи, и чтобы она широко-широко раскинула ноги и выкрикивала его имя, когда он будет резкими толчками впечатываться в её тело…

Металлическое кольцо просвистело в опасной близости от виска, краешек пряжки больно черканул по уху. Сзади раздался громкий «бздям» — это разбилась одна из многочисленных вазочек Себастиана.

— Ублюдок! Это все ты! Это ты все подстроил! Изнасиловал меня!

— Я? Да когда я пришёл, вы с Ваэлем пилились в полный рост! — возразил Натаниэль и едва увернулся от брошенного в него его же собственного сапога.

— Ненавижу! Тварь! Ты специально!

Элисса металась по комнате в поисках своей одежды, захлебываясь ругательствами и обвинениями, периодически наклоняясь, чтобы подобрать детали своего туалета. А у Натаниэля от зрелища пухлых срамных губок в обрамлении исполосованной задницы йокало сердце.

— Успокойся, подожди, ну куда ты в таком виде пойдёшь… — Он посмотрел под ноги и обнаружил, что стоит на цветастой тряпке. — Вот, это твоё, кажется. Элисса, я же не…

— Козёл! — Она обернулась, вырвала у него измятое платье, впоролась взглядом в его предательски эрегированный член. — Извращенец!

— Я извращенец? А кого тут драли в непотребном виде в две дырки? — разозлился Натаниэль, перехватывая её за руку, не заботясь о том, что потом на коже выступят синяки. — Меня, что ли? Да ты скулила и текла, как сучка.

Лицо девушки исказилось, и, казалось, она вот-вот зарыдает. Натаниэль не стал её удерживать, надеясь, что так она скорее остынет. Он отвернулся, наматывая вокруг бёдер простынь, Элисса, всхлипывая, быстро натянула платье прямо на голое тело, не позаботившись о лифе и сорочке, застёгивала дрожащими пальцами крючки и пуговки.

— Отпустите меня. Ты уже и так поиздевался надо мной…

— Сядь и успокойся. Никуда ты не пойдёшь. До утра точно.

Она не стала перечить, всхлипнула и покорно села на краешек прикроватной скамейки, прижав туфли к груди.

Хоу упустил момент. Он мысленно подбирал слова, не зная, как объяснить, что он тут ни при чём, что всё случившиеся — досадное недоразумение, а не месть её семье за унижение, которому его подвергли на приёме у Думара. А Элисса неожиданной прытью вскочила, рванула в сторону двери. И чуть не получила по лбу распахнувшейся дверью, чудом увернувшись от столкновения с Себастианом, нагруженным корзинкой со снедью и кувшином вина.

— Дорогая?

— Да будь ты проклят!

Ваэль оторопело посмотрел на распахнутую дверь, словно надеясь, что его гостья образумится и вернется, потом махнул рукой и отхлебнул прямо из кувшина. Рассыпанное по полу мясо и фрукты его совершенно не волновали.

— Никак не пойму женщин. Ей же только что всё нравилось. Что ты такого ей сказал, маленький извращенец? И ты уверен, что это правильно — отпускать её в таком виде на улицу, босую, как какую-то эльфийку, в браслетах с ошейником и со следами… ммм… блуда на лице? — Себастиан вздохнул и покачал головой. — Мне кажется, у неё будут проблемы, если она не догадается забиться куда-нибудь в угол и привести себя в порядок…

Натаниэль скорбно посмотрел на друга и требовательно протянул руку за вином.

Себастиан вздохнул. Кажется, попытка развеяться к добру не привела.

@темы: Het, Рейтинг - NC-17, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - Romanсe, Статус - закончен, Жанр - Humour, Сюжет - отношения, Cousland (Female), Nathaniel Howe, Себастиан Ваэль

---

«Только прости»

Название: «Только прости»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Изабела, м!Хоук
Рейтинг: PG-13
Категория: гет
Жанры: пропущенная сцена, романтика, hurt/comfort
Размер: драббл, 415 слов
Статус: закончен
Саммари: Сцена примирения, когда Изабела сбежала с книгой, но всё-таки вернулась.
Таймлайн: Третий акт
ficbook

«Только прости»

«Только прости»

Еле слышно хлопнула дверь и в таверне воцарилась тишина. Нет, посетители "Висельника" по-прежнему продолжали орать песни, выяснять отношения и громко спорить, но от знакомой манеры слегка приоткрывать дверь и придерживать её каблуком, чтобы не громыхнула, у Хоука защемило в груди.

Он боялся обернуться, хотел до последнего верить в свою ошибку, надеялся, что вдруг именно сегодня, именно сейчас...

— Накачиваешься с утра пораньше, да, Хоук?

Она не подошла, не села рядом на высокий табурет. Остановилась в нескольких шагах. Хоук сглотнул. Все заготовленные слова куда-то вылетели из головы. И обвинения, и увещевания, и разговоры, которые он вёл в ночи, борясь с бессонницей в такой огромной для него одного кровати — всё эти отрепетированные слова вдруг оказались детскими глупостями.

— Так делать нечего, — развёл он руками. — Вот и сижу...

Они соприкоснулись взглядами, и Изабела поспешно отвела глаза, подняла руку, заправила за ухо выбившуюся из-под косынки прядку. Что-то неправильное было в этом жесте. Хоук не сразу осознал, что на её запястье нет браслета, который Изабела носила все эти годы, не снимая даже при купании.

— Говорят, ты стал Защитником. Разве теперь тебе не положено носить начищенные доспехи и распугивать голубей в Верхнем городе?

Хоук пожал плечами, заглянул на дно кружки, словно надеясь обнаружить там что-то новое.

— Тут публика поприличнее.

— Оу, — Изабелла выгнула бровь, обводя взглядом пьяниц и переругивающихся с Норой работяг.

— В целом, да. Варрик, опять же...

А она изменилась за эти месяцы. Похудела, стала ещё смуглее, в волосах появился отчетливый рыжий отлив. Украшений стало меньше — подвесок на «неприкосновенном золотом запасе» не осталось, тяжелая гривна больше не обхватывала шею. На правом бедре — новый шрам, уже совсем заросший. Если бы она только не стояла так далеко — на расстоянии удара мечом, он бы провел пальцами по розоватой полоске, сгреб бы пиратку в охапку, не обращая внимания на протестующие возгласы, зарылся лицом в вырез туники — да пусть завистники хоть все глаза себе сломают... Но она стоит в своей излюбленной стойке, руки сложены на груди, под ладонью греется метательный нож... Сколько драк начиналось с этого покачивания на носках? Осознавать, что она боится и готова защищаться — это больно. Сам дурак, нечего было орать на каждом углу, что найдёт её и вздернет на первой же перекладине.

— Так я пойду?

— Нет, постой! — Хоук вскочил, потом резко сел обратно, проклиная себя за идиотизм. — Может, выпьешь?

Изабела наклонила голову к плечу, прикрывая глаза ресницами, улыбнулась насмешливо, словно не было ни бегства, ни горящего города, ни разлуки...

— Если ты опять хочешь споить меня кортовской мочой, я на это не поведусь! И вообще, с какой это стати ты сидишь на моём месте?

Поделиться…

---

«Что останется»

Название: «Что останется»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Морриган, Лелиана, м!Кусланд
Рейтинг: R
Категория: гет
Жанры:hurt/comfort, пропущенная сцена
Размер: драббл, 530 слов
Статус: закончен
Предупреждение: лишение свободы
Саммари: Диалоги между двумя соперницами.
Таймлайн: во время и после окончания Мора, 9:30 — 9:31 Дракона
ficbook

«Что останется»

«Что останется»

— Почему ты на меня так смотришь, Лелиана?

— Потому что меня раздражает, как ты ведешь себя. Ты хуже Зеврана!

— А ты надеялась, что, закатывая глаза и щебеча чепуху, как дурочка, завлекла бы его?

— Зато у меня хотя бы есть самоуважение.

— Я дала ему то, что надо мужчине. Твоему крохотному умишку это не понять.

— А твой великий ум не говорит тебе, что будет после того, как он пресытится твоим телом?

— Мой великий ум мне говорит, что часть своего уже я получила.

— Ты хочешь сказать...

— Именно.

— Как это низко, Морриган — привязывать к себе мужчину беременностью.

— Привязывать к себе? О, нет... Мне дела нет до Стража. И от любви я не страдаю. Захочет он тебя — прекрасно, забирай. Объедков мне не жаль.

— Ты... Ты ужасна.

— Зачем ты сказала Стражу, что зачала я?

— А ты хотела от него это скрыть?

— Ему об этом было рано знать. Не смей больше лезть не в свое дело, бард. Хотела Стража? Забирай. Только оставь меня в покое.

— Это бесчестно, Морриган. И не надо надо мной смеяться.

— Я же сказала, чтобы ты больше не подходила ко мне, бард.

— Я хочу предупредить тебя. Это важно.

— О чем, бард? Что ты мне скажешь того, чего не знаю я? Что Флемет не убита?

— Откуда?.. Впрочем, не важно. Имей ввиду, он не отпустит тебя. И не улыбайся так.

— Мне плевать на его чувства, так ему и передай.

— Поверь, тут дело вовсе не в любви.

— Это всё, что ты хотела мне сообщить?

— Ну, знаешь ли...

— Что, помогли тебе стихи и клятвы в верности?

— Морриган, замолчи.

— Ах да, это в тебе говорит самоуважение. Тебе ведь все равно, что Страж тебя бросил, как надоевшую игрушку?

— Тебе этого не понять.

— Ты еще скажи, что сама отпустила его к этой коронованной дряни, ради всеобщего блага, и ничуть не страдаешь.

— Я не буду тебе отвечать.

— Теперь-то ты понимаешь, почему я не цепляюсь за мужчин?

— Ла-ла-ла-ла-ла!

— Кто здесь?

— Это я, Лелиана. У меня есть ключ, и я выпущу тебя отсюда.

— Значит, Страж мертв, и ты пришла понасмехаться надо мной и выгнать взашей...

— Нет. Логейн погиб и Риордан тоже. Страж скоро станет принцем-консортом.

— Погоди, так ты...

— Именно так. Можешь подтянуть цепь поближе к свету, так будет проще разомкнуть замок?

— Если он поймет, что ты пошла против его воли и помогла сбежать, он казнит тебя. Как Алистера и остальных.

— Уже. Мне приказано спуститься в Глубинные тропы вместе с Легионом мертвых, а это верная гибель. Так что мне терять нечего. Я не хочу знать, что будет после того, как ты родишь ребенка. Мы обе сбежим из Ферелдена.

— Далеко же придётся бежать. Он пустит по следу Воронов...

— Не страшно, я все продумала. Готово, вставай! Нам придётся проскользнуть мимо стражи, не поднимая шума, так что надень это.

— Боги... Только не говори мне, что это та самая ряса.

— Надеюсь, она на тебе застегнется.

— Мы расстанемся здесь.

— Морриган...

— Нет. Дальше я пойду одна. Не спорь.

— Это неразумно. Пойми, перевал опасен, там волки, разбойники, там может осыпаться тропа... Морриган, чего ты смеешься, разве я шучу?

— Поверь, смешнее я в жизни не слыхала. Скорее ты разучишься петь или испугаешься слишком ярких туфель, чем я устрашусь Пустошей.

— Но я все равно волнуюсь, ты же в тягости.

— Не бойся. Кто знает, быть может, я прибуду в Вал-Руайо раньше тебя.

@темы: Het, Leliana, Рейтинг - R, фэндом "Dragon Age: Origin", Статус - закончен, Размер - Drabble, Жанр - Missing scene, Сюжет - отношения, Сюжет - конфликт, Cousland (Male), Morrigan

---

«Эффект бабочки»

Название: «Эффект бабочки»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Алистер, Кайлан, Дункан, Флемет, Анора
Рейтинг: R
Категория: джен
Жанры: AU, даркфик, драма, экшен
Размер: мини, 3350 слов
Статус: закончен
Предупреждение: смерть персонажа
Саммари: Иногда судьба даёт шанс изменить прошлое. Что может быть проще - имея возможность переместиться в прошлое и, пользуясь всем своим накопленным жизненным опытом, не совершать сделанных по незнанию ошибок?
Таймлайн: Самое начало Мора, 9:30 Дракона
ficbook

«Эффект бабочки»

«Эффект бабочки»

После коронации Алистер запил, и ни для кого это не было секретом. Трудно сказать, что больше его подкосило — смерть друга, смешливого эльфа с едва заметным шрамом на виске, тихое угасание Эамона, заживо похоронившего себя в родовом замке, или непосильное бремя власти, которое не с кем было разделить. Рядом не было никого из знакомых лиц, даже банн Теган оставил его — присматривал в Рэдклиффе за бывшим эрлом, истаявшим за полгода, как свеча. Спрятал брата от жалостливых взглядов, увёз из Денерима, убрал, как рачительная послушница заранее вынимает огарки из поставца: всё равно вот-вот погаснут.

Алистеру чаще снились странные сны, всё больнее было просыпаться — или трезветь. Серебряный кувшин с вином — а чаще пустой — стал неотъемлемым атрибутом королевских покоев.

Из своей спальни он не выходил уже несколько дней. Слуги передвигались на цыпочках, как тени, прислушиваясь к звукам из-за двери. Король приказал принести все старые вещи, которые остались со времён его странствий с Героем Ферелдена, перебирал их, погружаясь в воспоминания.

— Сир? — кто-то постучал в дверь и едва не ввалился кубарем внутрь, когда та рывком распахнулась. Король передвигался исключительно тихо для такого крупного человека, что иногда ставило слуг в неловкое положение.

На пороге мялся тоненький эльф, стараясь удержать на весу короб из тёмного дерева.

— Ну?

— Это книга, сир, — зачастил слуга, бледнея и краснея попеременно, — она лежала в запаснике, в библиотеке, и распорядитель, когда проводил ежегодную ревизию, вспомнил, что старший архивариус отдавал её на перетяжку... И он сказал, что…

— Короче! — рявкнул Алистер.

— Она была в вещах Дарриана Табриса, сир! — выпалил эльф и протянул тяжёлый футляр королю.

Свет в спальне короля не гас до утра. Король изредка звонил, требовал свечей или воды со льдом, на рассвете приказал приготовить ванну, а после — принести костюм для верховой прогулки и пригласить мажордома. Как только тот явился, Алистер вручил ему конверт дорогой белой бумаги, скреплённый личной печатью. И устные инструкции. Старик, служивший ещё Мегрену, выразительно поднял бровь, но промолчал. Если король изволит путешествовать инкогнито — кто ему осмелится возражать?

* * *

— Так значит, желаешь в прошлое вернуться? И знанием вооружённый, ошибок избежать?

Пожилая женщина в кресле-качалке, казалось, совсем не обратила внимания ни на угрозы Алистера, ни на его мольбы. Её больше интересовала корзинка с сухими травами, в которой лежало глянцевое, красное не по сезону яблоко.

— Почему ты думаешь, что книга эта меня прельстит? Кто знает, что в ней написано? Ты знаешь? И я не знаю…

— Но она же принадлежала тебе. Я помню. Я слышал, — в голосе Алистера сквозила обида. Он ожидал, что Флемет вспомнит о визите Дарриана прошлой осенью и долгий разговор о Морриган и фолианте. Алистеру тот обмен медоточивыми любезностями долго снился в кошмарах. Ему казалось, что безобидная на вид старушка вот-вот улыбнётся ещё шире, превратится в ужасное чудовище и перекусит его пополам.

— Мне нужна твоя помощь, — бесхитростно сказал Алистер, наклоняясь и придвигая корзинку поближе к женщине. — Если ты в самом деле так могущественна, как об этом твердят легенды, помоги мне. Я больше ни о чем не прошу. Я знаю, что мы где-то ошиблись. В книге написано, что есть шанс все изменить. И я заплачу любую цену, какую ты назовёшь, если ты мне поможешь.

Флемет громко фыркнула, обтирая яблоко о рукав. Откусила, да так, что сок брызнул на нагрудник Алистера.

— Хочешь?

Она протянула надкушенное яблоко и Алистер, повинуясь, взял его. Мякоть оказалась твёрдой и неожиданно кислой, до оскомины, до слёз. Алистер скривился. Оглянулся, стараясь разобрать, куда можно сплюнуть, чтобы не обидеть хозяйку, а вокруг… А вокруг был Остагар.

* * *

В первые секунды он не понял, что произошло. Но память обрушилась водопадом — Дарриан, сигнальный огонь, Логэйн, горы, Денерим… Долгий год, за который они с товарищами исходили страну вдоль и поперёк, объявленные вне закона, вымаливая помощь у давних союзников ордена, чтобы спасти Ферелден от Мора.

К горлу подкатил комок горечи, обжигая изнутри, ноги подогнулись и Алистер упал на колени в дорожную пыль. Его рвало желчью.

— Эй, Алистер, ты чего? Напился, что ли? Когда успел… — встревоженный голос Табриса Алистер узнал бы когда угодно.

— Отравился, — мрачно отмахнулся Алистер, обтирая рот запястьем перчатки. — Яблоко зелёное попалось.

Все было как два года назад — высокие стены, в которых угрожающе выл ветер, ставка с вечно спешащими вестовыми; инженеры, хлопочущие рядом с баллистами, как наседки. В тылу, в маленькой долинке, зажатой между руинами крепости и предгорьем, стояли шатры основного лагеря — разноцветные, яркие. Отсюда, из крепости, казалось, словно цветы распустились на холмах, перепутав позднее лето с весной.

— Эй, Алистер, нам же надо выдвигаться к башне! — неодобрительно окликнул его Дарриан. — А ты тут страдаешь… чем-то.

— Мы не идём к башне. Башня захвачена порождениями! — отрезал Алистер, опираясь на руку эльфа и с трудом поднимаясь. Голова кружилась так, что пришлось вцепиться в плечо парня, чтобы не рухнуть.

— Да ты бредишь…

Уверенности в голосе Дарриана не чувствовалось, он смотрел то на возвышающуюся мрачную башню, то на поле боя. Алистер махнул рукой в неопределённом жесте, изображая что-то вроде «верь мне».

— Я Серый страж, забыл? Я могу чуять этих тварей на расстоянии. Быстрее, идём вниз, нам надо предупредить короля и остальных Стражей!

Соврать было проще, чем объяснять, откуда он получил предзнание.

Они быстро пробирались через готовившихся к бою солдат, смотревших на их туники с грифонами кто с благоговением, кто с недружелюбным любопытством. Штандарт с двумя мабари, трепетавший на ветру рядом с сине-серебряным вымпелом, был всё ближе, и стоило больших трудов не замедлить шаг.

— Туда, — хлопнул Алистер эльфа по плечу, указывая на мелькающую за спинами белую котту Дункана. — Шевелись.

Но если честно, ободрение сейчас требовалось не эльфу, а ему.

— Алистер? Что ты тут делаешь?

— У меня дурные вести, Дункан! Башня захвачена порождениями, они прорвались через туннели. Помощь не придёт. Нам надо отступать!

— Ты сошёл с ума! Отставить панику! — одёрнул его Дункан, резко хватая парня за плечо и заставляя замолчать. Кайлан, который делал вид, что ничего не происходит, внимательно рассматривал в подзорную трубу собирающуюся на другом конце ложбины толпу порождений.

— Ваше величество, — повысил голос Алистер, привлекая к себе его внимание. — У меня для вас приватное донесение.

…Король грезил о победе и славе, король не отступит просто так. Кайлана не вразумила весть, что порождения окружили армию через подземные тоннели, взяли в мешок и вот-вот затянут горловину. Значит, Алистеру придётся бессовестно лгать. Ради общего блага.

— И второе. Логэйн не придёт на помощь. Он предатель.

Кайлан прищурился. В глазах мелькнуло что-то злое.

— Вы соображаете что говорите, молодой человек? — Король говорил еле слышно, но его голос вибрировал и звенел, вызывая смятение в душе молодого стража, словно он снова оказался в лектории и его отчитывали за испорченную книгу. — Кто вы такой, чтобы обвинять моего тестя, героя Ферелдена…

— Заткнись, Кайлан, ты прекрасно знаешь, кто я, — резко перебил его Алистер. Кайлан поперхнулся и хватанул ртом воздух, разом теряя все своё величие. — Логэйну донесли о твоей переписке с Селиной и о планах развестись с Анорой. Говорят, один из твоих телохранителей проговорился, по имени Эрик… — Алистер понадеялся, что этого человека нет рядом, и на вранье его не поймают. — Кайлан, поверь мне, Логэйн отведёт войска. Ты погибнешь и мы все вместе с тобой!

Король колебался. Он, кажется, поверил и лихорадочно соображал, принимая решение. Алистер бросил умоляющий взгляд на стоящего в стороне Дункана.

— Ваше Величество. Прошу прощения, что я вас прерываю, но порождений куда больше, чем мы думали. И они могут зайти к нам в тыл. Судьба страны висит на волоске. Если отступить прямо сейчас…

Дункан не успел договорить. Его заглушил рёв хлынувших в атаку порождений. Битва началась.

* * *

От армии осталось чуть больше трети. Пришлось бросить обоз, обслугу баллист, множество рыцарей и простых солдат, которые погибли, прикрывая отход. Вырваться из окружения можно было только через холмы. Надо ли говорить о гневе короля, когда он вместо резерва обнаружил за грядой лишь вытоптанную пустошь?

Медленно отступая, теряя людей и рискуя превратить отход в паническое бегство, тающая на глазах армия короля двигалась прочь от Остагара.

Они остановились только на границе Внутренних земель — встали лагерем, и Кайлан, наплевав на собственноручно подписанный закон, приказал рубить лес для строительства временного форта. «Мор объединяет людей», — хмыкал Алистер, наблюдая, как король, неотличимый от своих солдат – в серой от пота рубахе и слипшимися от смолы волосами — таскает бревна под руководством инженеров.

Когда стало понятно, что порождения уже не угрожают, Кайлан передал командование над остатками армии банну Сигарду, с приказом обезопасить выходы из Коркари и обеспечить патрулирование, а сам с парой телохранителей и избранными Стражами поспешно отправился в Денерим. И хоть Алистер редко общался с королём за время отступления, как-то естественно вышло, что его, младшего Стража, включили в их число. Ведь это он принёс вести о захвате башни и об измене Логэйна.

Им повезло — довольно быстро удалось купить коней, годных под седло.

Короля встречали, как вернувшегося с того света – весть о том, что армия разбита, а он якобы растерзан моровыми тварями расползлась по деревням и сёлам, подобно грязному пятну на подвенечном платье.

Они ворвались в Денерим пасмурным днём, взмыленные и злые от многодневной скачки и усталости, расталкивая непочтительных прохожих, не узнающих в заляпанных грязью латниках на невзрачных крестьянских лошадях королевскую свиту. Скучающие на воротах стражники, увидав аж троих всадников с грифонами на туниках — «Ах! Вы слышали? Серые стражи заманили короля в западню и убили!» — схватились за алебарды. Кайлан даже не стал спешиваться, просто пришпорил лошадь, наклонился, схватил капитана стражи за ворот котты, рывком подтащил к себе.

— Где Логэйн? — спросил коротко, недобро прищурив знакомые каждому денеримцу серые глаза.

Этого было достаточно. Капитан, мужчина лет пятидесяти с полуседой — соль с перцем — бородой, заикаясь, замахал в сторону дворца Тейринов.

— Это… Ваше В-величество… С-собрание Зем-мель… — Он так и остался стоять посреди проезда, когда король отпустил его и выпрямился в седле.

— Вам надо привести себя в порядок, Ваше Величество, негоже появляться на людях в таком неподобающем виде, — почтительно произнёс один из телохранителей, но Кайлан жестом заставил его замолчать.

— Нет времени. Я хочу увидеть лицо Логэйна, когда он узнает о том, что я жив.

Алистер усмехался из-за плеча Дункана. Он тоже очень хотел насладиться выражением лица Логэйна.

* * *

Собрание Земель загудело, как растревоженный улей, когда Кайлан с грохотом распахнул створки дверей, заставляя всех обернуться. Алистер с Дунканом и телохранители поотстали, делая появление короля в грязной боевой броне более эффектным.

— Господа, слухи о моей смерти преждевременны. Логэйн Мак Тир! Я обвиняю тебя в измене! Я требую у уважаемого Собрания Земель лишить тебя титула тейрна и казнить тебя.

Логэйн, отшагнув назад, смотрел на Кайлана, как на призрака. И когда одесную от короля встали Дункан с Алистером, громко сказал, почти выкрикнул, пытаясь перекрыть гул голосов:

— Это всё Стражи! Они затуманили твой разум! Из-за них погибла армия!

— Армия не погибла, Логэйн. — Он обвёл взглядом Собрание, словно обращался не к Логэйну, а ко всем ним, собравшимся, чтобы решить судьбу королевства. Он цепко оглядывал каждого из аристократов, и тех, что были в трауре, и пришедших в нарядном платье. — Если бы ты не увёл резерв — не погибло бы столько добрых людей, которые, в отличие от тебя, не предавали своего короля.

— Но сигнальный огонь… Его не было… Он не зажёг его! — возразил Логэйн, слишком быстро и громко, словно чувствуя за собой вину. Мак Тир обвиняюще указывал перчаткой на Алистера, прожигая молодого стража яростным взглядом. Тот вскинул подбородок, невольно копируя стоящего впереди Кайлана.

Дункан, до того не привлекавший к себе внимания, вздохнул.

— А разве не вы отдали приказ никому не входить в башню, потому что там обнаружились тоннели порождений? — Дункан говорил негромко, но его слова передали по рядам. — Тейрн, ты не пустил Стражей осмотреть башню, хотя знал, что на карту поставлено многое. Мне горько такое говорить, но это чудо, что спаслась хотя бы треть армии.

— Но… — Логэйн под шквалом вперившихся в него взглядов отступил ещё на шаг. — Не слушайте его! Это всё происки орлесианцев, которые только и ждут того, чтобы вторгнуться в нашу страну и поработить нас!

Король печально покачал головой.

— Безумец, — отчетливо произнёс банн Теган, и, передёрнув плечами, отвернулся от Мак Тира.

Собрание, и до того пребывавшее в смятении, взорвалось криками. Уважаемые банны выкрикивали кто оскорбления, кто призывы к спокойствию. Логэйн, нахмурившийся и бледный, сжимал ладонь на рукояти кинжала. И Алистеру его холодный изучающий взгляд остро напомнил другое Собрание, только сейчас вместо Дарриана рядом стоит Дункан, и вместо надёжного кольца друзей всего трое телохранителей. Ладони зудели от предчувствия боя.

— Он не сдастся, и у него тут солдаты, вон, на галерее и за гобеленами, видишь? — стараясь не шевелить губами, быстро прошептал Алистер. Кайлан едва заметно наклонил голову, прислушиваясь к его словам, и Алистер счёл это знаком продолжать. — Нас всего пятеро оружных. И ещё банн Теган, твой дядя, в броне, но без меча.

— Логэйн не поднимет руку на сына Мэрика. И он мой тесть.

— Он бросил на смерть двух сыновей Мэрика, — напомнил Дункан. — Простите, что вмешиваюсь, Ваше величество. И тейрн осмелился привести на Собрание солдат.

— Нас перестреляют, как уток, — спокойно, словно речь шла не о его жизни, сделал вывод Кайлан.

— Если его не зажимать в угол, а вызвать на поединок — кровопролития можно избежать. Хочешь, я выйду?

Кайлан не ответил, лишь слегка обернулся, бросив на Алистера долгий изучающий взгляд.

* * *

Когда всё закончится, лужи крови на полу вытрут, ковры заменят, а придворные дамы уведут заходящуюся в истерике Анору в её покои, король, впервые за долгое время вымывшийся, с наслаждением будет пить подогретое пряное вино, и он скажет Алистеру, торжественно поднимая кубок:

— Мне жаль. Жаль, что тебя так долго прятали от двора. Из тебя получился славный рыцарь, Алистер! Дункан, я пью за тебя и за Серых стражей, благодаря которым этот алмаз оказался на свету.

И Алистер будет в тот момент совершенно счастлив.

* * *

Карточный домик начинает рушиться не сразу. Он шатается, но стоит. Но стоит только подуть ветру…

Вернувшись вскоре после Собрания земель в лагерь возле Бресилиана к остальным Серым стражам, Алистер узнал о смерти Дарриана. Почти сразу после их отбытия в Денерим эльф отошёл ночью отлить — и нашли его уже утром, на дереве, повешенного на собственных кишках.

Всем было ясно, за что с ним так жестоко обошлись и по чьему приказу — эрл Уриен недолго позволил дышать эльфинажке, убийце его единственного сына.

Смерть Дарриана даже не особо заметили. Стражи ходили в рейды, шутили, пили, Дункан пожал плечами. Дважды. В первый раз, когда ему рассказали о смерти паренька, второй, когда пьяный Алистер вывалил на него подробности казни, добиваясь сочувствия — удивился, что молодой страж так близко к сердцу воспринял смерть диковатого остроухого эльфа, с которым знался всего ничего.

Алистер ходил мрачный. Всё валилось из рук, он рвался в каждый рейд, лишь бы не быть одному и, глядя на свежие трупы порождений, заставить себя поверить, что принятое когда-то решение было верным. Вина за смерть друга копилась, точно горькая слюна от плохо проваренного целебного бальзама. Только вот не сплюнуть её.

И он совсем не удивился вести, что в Денериме вспыхнуло восстание. Анора не простила супругу казни отца. Не простила, и взбунтовала часть столичного гарнизона. Дункан вызвал Алистера посреди ночи, сказал, что его место возле брата и отправил гонцом в столицу. Доспех Серых стражей Дункан посоветовал сменить на котту с гербом баннорна Пика Драккона, сказал: «Для спокойствия». От этой уловки кошки на душе Алистера заскребли с утроенной силой. Жёг руки пакет со старинными договорами Стражей, отданный с наказом отвезти в Денерим.

«Поспеши, Алистер».

Предчувствие катастрофы давило на затылок. Казалось, дурные вести вот-вот начнут множиться, как круги на воде.

* * *

Город встретил запахом пожара. Выгорели склады, эльфинаж. Немногочисленные прохожие встревоженно озирались, стражники с денеримсками значками на боевых кирасах с подозрением приглядывались к Алистеру, гадая, кто он, друг или враг.

«Анора Мак Тир арестована» — вот что звучало на каждом углу. То, что она не королева, Алистер знал уже на подъезде к Пику Драккона.

Взбунтовавшийся гарнизон крепости устроил стычку с городской стражей, подчинявшейся эрлу Уриену. Анора попыталась сместить мужа, за что и поплатилась, а наёмники подлили масла в огонь, продав свои мечи тому, кто дороже заплатил. Ещё недавно и короля и королеву одинаково любили в народе, но теперь чаша весов склонилась не на сторону Кайлана. В памяти людей за Анорой стоял Логэйн Мак Тир, Герой Ферелдена, убитый на Собрании земель без суда и следствия, а любовь короля к Стражам… К Стражам в народе относились с недоверием, как и ко всему орлесианскому, хоть и уважали на словах. А то, что король приказал не брать в плен бунтовщиков и залил кровью собственную столицу, популярности ему не добавило.

Алистер спешил, надеясь удержать Кайлана от ошибки, которую тот мог совершить.

Алистера пустили во дворец без проволочек, достаточно было показать гвардейцам инсигнию Серых Стражей. Он лишь поморщился недовольно, подумав, как же просто было бы убийце пройти сквозь ряды охраны.

Ему даже пришлось прикусить язык и не брякнуть «но так же быстрее», когда слуга, провожавший его через присутственные места в личные покои Кайлана, не дал ему свернуть к укромной лестнице для личной прислуги, ведущей от служб прямиком в королевское крыло.

— Приветствую тебя, брат, — Кайлан встретил его распростёртыми объятиями. Он был таким уверенным, спокойным, словно его ничуть не беспокоили ни волнение в народе, ни стычки на улицах между его подданными, ни гнусные слухи о нём и Селине, которые твердили на каждом углу. Всё, что Алистер хотел сказать, застыло на губах, стало ненужным, как шерстяная шаль жарким летом. Кайлан разомкнул руки, и Алистер вытащил из притороченной к поясу вестовой сумки драгоценный пакет.

Кайлан вскрыл печать костяным ножом, и, заглянув внутрь, достал тонкий конверт простой буроватой бумаги. Непринуждённо повертел его в руках.

— Письмо от моего друга Дункана? Сейчас прочитаем. Ты пока налей себе вина, попробуй. Ты нигде в Ферелдене такого не найдёшь, ручаюсь.

Алистер подчинился. Вино действительно было отличным — в меру сладким и терпким. Он долил ещё, присел на край стола, разглядывая комнату, в которой в будущем-прошлом прожил не один месяц. Она была знакома и непривычна одновременно — сбивали с толку декоративные драпировки и всякие причудливые вещицы, расставленные без всякой системы.

Король распечатал конверт, бросил его небрежно на пол, вытряхнув листок на ладонь. Пробежался взглядом. Улыбнулся, тепло и солнечно.

— Ты мог и не спешить. Я уже сделал всё, о чем так просит наш командор. Можешь теперь не беспокоиться, Мор будет остановлен в ближайшие месяцы. Орлесианские Стражи и подкрепление уже движутся к Коркари.

Бокал тонкого неваррийского стекла лопнул в руке Алистера.

* * *

Легионы двигались к Коркари. А ещё к Денериму, Рэдлиффу, Лотерингу и Хайеверу, занимая форты и гарнизоны и подавляя тех, кто по старой памяти осмелился выступить против орлесианского вторжения. Меньше чем через две недели король Кайлан был низложен собственными баннами, и ему чудом удалось бежать из форта Драккон. «Как предателя собственной Отчизны, мы, верные сыны Ферелдена…» — гремел в ушах Алистера приговор. Вот только одетый в гвардейскую форму Страж, пряча глаза и притворяясь зелёным рекрутом, впервые заступившим на патруль и позабывшим пароль, так и не понял, кому теперь служит денеримский гарнизон, каким баннам и каким патриотам. Но что приказы отдаёт не Анора — это он знал точно. Анора скончалась почти сразу перед тем, как стало ясно, что под предлогом союзнической миссии Орлей мягко оккупировал страну. Не сама скончалась. Косточкой подавилась. Абрикосовой.

Алистер и Кайлан пробирались вдвоём через захваченную страну на юг, где ещё были верные войска, где имя Тейринов произносили без проклятий. Несмотря на былые уверения императрицы Селины, шевалье не стремились на встречу с порождениями, оседая в местах, облагороженных цивилизацией. Селина обещала Кайлану помощь в наведении порядка в катящейся к смуте стране. Но, видимо, она не уточнила, какого именно порядка.

Беглецы не осмеливались заходить в крупные деревни, и Кайлан удивлялся, откуда Алистер знает такие обходные пути, которых нет на картах, а Алистер в ответ только скрипел зубами. С каждым днём становилось всё хуже. Кайлан всё меньше и меньше напоминал золотого рыцаря, сияющего в лучах солнца даже в проливной дождь. Он словно выцвел, молчал, а если улыбался, то подавленно, не веря в обнадёживающие слова младшего брата.

Когда до границы Внутренних земель осталось только два дневных перехода, их попытался арестовать конный разъезд шевалье. «Вы похожи на дезертиров, мессиры, — с чудовищным акцентом объявил им латник с фиолетовым значком на шлеме. — Немедленно предъявите подорожную или мы будем вынуждены арестовать вас именем короля Кайлана!»

Удалось отговориться тем, что они Серые стражи — помогла запасная туника, одолженная Алистером брату.

Кайлана трясло после встречи с патрулём. От гнева, от злости на самого себя и на свою беспомощность. Алистер, молча кусая губы, разбил лагерь, сунул в руки Кайлану флягу с остатками бренди и ушёл в лес, не столько желая раздобыть кролика или дичь, сколько дать подавленному брату побыть одному и успокоиться. Сам он старался не думать о том, что они найдут, дойдя до форта на краю пустошей. Друзей, готовых сражаться против орлесианцев? Брошенный лагерь, в котором остались лишь Серые стражи и горстка упёртых ветеранов, которым некуда податься?

Когда он вернулся, фляжка валялась на песке, пустая. Кайлан дремал, завернувшись в одеяло. Алистер тихонько вздохнул и присел раздуть угли.

— Знаешь... — проговорил вдруг Кайлан трезвым голосом, подняв голову и уставившись на Алистера совершенно неестественным, стеклянным взглядом. В серых глазах отражались робкие язычки пламени. — Я бы заплатил какую угодно цену, лишь бы не дожить до сегодняшнего дня.

Поделиться…

@темы: Алистер, Анора, Рейтинг - R, Флемет, Кайлан Тейрин, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - AU, Жанр - Dark, Жанр - Drama, Размер - Min, Жанр - Deathfic, Сюжет - политика, Логэйн Мак Тир, Gen

---

«Ты знаешь, что делать»

Название: «Ты знаешь, что делать»
Фэндом: Diablo, Sacred
Персонажи: Варвар, Амазонка, жители Тристрама.
Рейтинг: R
Категория: джен
Жанры: AU, кроссовер, экшен, юмор
Размер: драббл, мини, миди, страницы
Статус: закончен
Саммари: Всегда считал, что эти две вселенные отлично пересекаются. Обоснуй - три пасхалки в первой части игры.
Тайминг: Сразу после второй части Диабло.
ficbook

«Ты знаешь, что делать»

«Ты знаешь, что делать»

«Не все герои пережили битву с Лордом Разрушения, — выводил фазаньим пером Декард Кейн в своих записях. — Двое из них, могучий сын Сечерона и достойнейшая дева-воительница не смогли добраться до портала, открытого Архангелом Тираэлем перед уничтожением осквернённого Камня Мироздания. Да будет утешением им душам вечная благодарность последующих поколений...»

***

— Это все потому, что кто-то слишком много ест, — раздражённо произнесла амазонка. — Если бы ты не стал навешивать банки на свой «о, посмотрите, какой у меня крутой» пояс, мы бы успели!

— Кто бы говорил! Да я тебя ждал, пока ты с той золоченой палкой возилась, — возмутился варвар. — Что за страсть собирать вещи, которые неизвестно кто сделал и какой магией зачаровал? Можно было просто выкинуть из рюкзака что-нибудь и донести палку до города, если она так тебе приглянулась, пусть Декард с ней разбирался бы. Но нет, надо было тут же по книжке сравнивать — нужна тебе она или нет!

— Это не палка! Это раритетное копье! Уникальный артефакт, между прочим, ему больше пяти веков!

— ...и у тебя таких целая стойка, ага.

Герои, привычно переругиваясь, шагали по лесу. Ноша давила на плечи, но амазонка и варвар ни за что не стали бы расставаться с золотом или с подобранными в логове Баала трофеями. Торопиться было некуда — Великая Погоня окончена, Враг повержен. Мир вокруг, казалось, расцвёл после изгнания Лордов Зла. Пели птицы, шелестела листва, трава серебрилась утренней росой. Можно расслабиться и пожить тихой жизнью, продав найденные драгоценности.

— Слышь, воительница, — внезапно спросил варвар, озираясь, — а мы где?

Амазонка очнулась от грёз о копье, которое чудесно подошло бы к припрятанным до лучших времен золочёной кирасе и перчаткам. Обвела взглядом окрестности и нахмурилась. Лес в самом деле выглядел слишком странно.

— Тираэль сказал, что откроет портал в безопасное место...

— Напоминаю, до портала мы не добежали.

Амазонка наморщила лоб и неуверенно посмотрела на варвара.

— Может, нас взрывной волной откинуло и отбросило в портал? Или Тираэль нас в Вестмарш отправил, он же Архангел...

Варвар уважительно посмотрел на подругу.

— Вот что мне в тебе всегда нравилось, так это оптимизм и фантазия. Если нас волной протащило через весь зал и занесло в портал, то где друид, некромант? Где наши помощники? Где паладин? Я лязг его доспехов слышал за половину лиги. Где они?

Амазонка некоторое время шла, опустив глаза и разглядывая непривычные цветы под ногами.

— Но мы не умерли.

— Откуда ты знаешь?

Девушка, не тратя слова на объяснения, кольнула варвара метательным ножом.

— Ты с ума сошла, женщина?! Никогда так больше не делай!

— Тебе больно, значит ты живой.

Она вдруг замерла, подняв руку в знаке "молчи".

— Слышишь колокол? Где-то рядом город!

Город поражал воображение. Множество домов, небольшая крепостица с высокими башнями, почерневшими от времени, но сложенными явно руками каменщиков, а не магией волшебников. Довершали картину яркие, не по сезону, цветники на улицах. Горожане с опаской поглядывали на варвара с коротким рыжим ёжиком — последние недели воин ленился обривать голову, избавлялся лишь от щетины, и то, потому что иначе амазонка начинала методично проедать ему плешь.

На амазонку никто не обращал внимания, словно она, великая дева-воительница с островов Сковос, представляла интереса не больше какой-либо крестьянки.

— Тут бы пригодилось твоё варварское чутьё, — намекнула амазонка. Варвар кивнул, сбрасывая рюкзак на траву и разминая плечи. Хищно оглянулся, выхватил из толпы зазевавшегося прохожего и прорычал ему в лицо:

— Как называется этот город?!

— Мистдейл! — выдавил бедолага, указывая на дорожный указатель «Замок Мистдейл – ½ мили»

— А что это за страна?

Прохожий затравлено вытаращился, и, внезапно заверещав «Спасите! Помогите!», вырвался из хватки варвара, пожертвовав воротником куртки.

— Чудной какой-то, — пожал плечами варвар. — Пошли, поищем таверну. Есть хочу – умираю.

Таверна, небольшая, чистая и уютная, была полна народу. Амазонка и варвар примостились за боковым столом, споря вполголоса.

— Да нет в Вестмарше города с таким названием! Честное слово, нет! — шёпотом убеждала своего спутника амазонка. — Я побережье знаю, как свои пять пальцев! Там всего три крупных города и четыре крепости, две из которых на севере, третья облицована белым камнем, а четвертая находится на скале у моря. А тут снега нет, стены тёмные, морем и не пахнет.

— Может, это какой-нибудь город в джунглях?

Долгий тяжёлый взгляд был ему ответом.

— В джунглях.

— Ну а что я? Я ничего... — смешавшись, пробормотал варвар. — Мало ли... Давай, я тебе печенек ещё куплю.

Как бы то ни было, в какую страну не занесло, но золото тут принимали охотно.

— Эй, варвар, возьми мне ещё выпить! — крикнула амазонка через зал.

Тишина наступила так резко, словно по таверне пронёсся ледяной ветер севера, превращая людей в статуи. Слышно было, как хлещет пиво из открытого крана и звякают склянки в поясной сумке варвара. Амазонка вздрогнула под взглядами, полными неизбывного ужаса. Ей стало не по себе — даже когда поскользнулась и упала под клешни Дюриэля, Лорда Боли, она и то чувствовала себя уверенней. Во всей таверне только её спутник сохранял невозмутимость, увлечённо роясь в корзине с печеньями, выискивая те, что с ореховой присыпкой.

Люди отступали, словно просачиваясь сквозь двери и стены. Таверна моментально опустела. Амазонка, ничего не понимая, забрала из рук друга принесённые печенья и выпивку. И, уже перед самым уходом, уловила краем уха перешёптывания служанок:

— Как нам повезло... Представляешь, что было бы, если гладиатор услышал, как эта ужасная женщина обозвала его варваром? Опять бы пришлось пол от крови отскабливать...

Насытившиеся и отдохнувшие, друзья отправились в лавку с вывеской «Импортные товары, Кобейн и Кобейн», решив, что торговцы лучше осведомлены о географии, чем городские обыватели.

— Тристрам? Знаю, а как же... Есть тут такой город, деревня, скорее. Сам не ходил туда — народишко бедный, крестьяне, много с ними не наторгуешь. А вот брат мой бывал, всё кузнеца тамошнего нахваливал, так добротно поменял ось на телеге, до сих пор целёхонька. Хотите покажу? Не хотите? Жаль, жаль, совершенно удивительная ось... Идите на север и чутка на восток, не ошибётесь... А вы точно не хотите посмотреть на ось?

Слегка оглохнув от говорливости торговца, варвар и амазонка вырвались на свободу.

— Тристрам, — довольно улыбнулась амазонка. — Я же говорила, что это Вестмарш! Значит, так. Идём в ту сторону, выходим на Старотристрамскую дорогу, а по ней через Врата Запада в Лут Голейн. Заодно хоть на крепость посмотрим толком, а то всё бегом да бегом...

Варвар вздохнул, но спорить не стал.

На выходе из города варвар ткнул амазонку вбок.

— Смотри. Путевой камень. Впервые вижу такой — чтобы с аркой.

— Явный новодел, — вынесла вердикт амазонка. — Посмотри на эти руны, они совершенно бессмысленны. Намалевал какой-нибудь шарлатан, наверное. Дескать, "защита от демонов".

— Зачем? Магия Харадримов и так останавливает демонов...

— Но не шарлатанов.

Пейзаж сменился на почти привычный, но на подходе к Тристраму героев ожидал сюрприз. Сюрприз радушно махал руками и приглашал подойти поближе.

— Матерь Акарата... Надо же, как быстро отстроились, — обалдело проговорил варвар, потерев глаза. — А ведь два месяца назад от этого городишки камня на камне не осталось.

— Не нравится он мне.

Амазонка сбросила рюкзак, легко взобралась на огромный валун у дороги. Крыши Тристрама, виднеющиеся из-за деревьев, были совершенно целые.

— Мне кажется, тут что-то не то, — прошептала она, недоверчиво глядя на приплясывающего от радости крестьянина.

— Разумеется. Они зовут нас поучаствовать в празднике. Ты можешь припомнить, чтобы нас когда-нибудь звали не убивать кого-то, а мирно выпить и повеселиться? Пошли!

Варвар вцепился в локоть амазонки пальцами-клещами, потащил к мостику через речку, за укрепленным берегом которой раскинулся городок.

Амазонка не видела Тристрам до его падения, он запомнился полыхающими стенами и толпами разъярённой нежити. Амазонка вертела головой, разглядывая аккуратные домики и утоптанные дороги.

— Дорогие гости, подходите, подходите! Сегодня у нас праздник! Мы устроим пир! — раздавалось со всех сторон. Крестьяне улыбались, пытались дотронуться до героев, не отступали ни на шаг, подводя к центральной площади.

Там, где когда-то находился массивный городской фонтан с питьевой водой, высился булькающий котёл.

Варвар и Амазонка переглянулись, замедляя шаг. Подталкивания крестьян превратились в тычки, их теснили к котлу, благоговейные прикосновения сменились щипками. Амазонка вскрикнула, почувствовав укус. Она крутанулась на каблуках, впечатывая кулак в чей-то нос...

...С первой пролитой каплей крови иллюзия рассеялась. Город оставался целым и невредимым, но улыбчивые крестьяне оказались упырями с серой кожей, отмеченной язвами тления.

Варвар выхватил топорик, разрубая ближайшего мертвеца от ключицы до пупа, Амазонка послала метательные ножи широким веером в тянущих к ней иссохшие руки упырей. Зачарованные клинки вошли в гнилые головы, как в тесто, и черепа лопнули изнутри, разбрызгав вокруг ядовито-зелёную слизь.

Наступил краткий миг тишины, слышно было, как переводит дыхание варвар. Под ногами амазонки что-то сверкнуло, переливаясь всеми цветами радуги. Девушка наклонилась, подобрала кольцо, соскользнувшее с руки одного из упырей, подкинула на ладони.

— Смотри-ка, кольцо нищего, а с сапфиром.

Варвар засмеялся, амазонка оглянулась на него — он скалил зубы, и крутил в руках «близняшек» — две парные секиры, своё излюбленное оружие. Когда только успел достать? Вокруг воина земля была пропитана зелёной слизью.

— Похоже, Тираэль перестарался. Это явно не наш мир, — проронила амазонка, посматривая на приближающуюся толпу упырей. — И тут тоже не все в порядке. А я-то подумала, что время подвигов позади.

Варвар пожал плечами, обвел взглядом куски разрубленной плоти, фыркнул, увидев ржавое оружие, которым неуверенно потрясали упыри, сбившиеся в кучку на краю площади.

— Знаешь... Может, оно и к лучшему. Не представляю себе мирной жизни.

Амазонка перекинула со спины маленький щит, вдела в петли руку. Подбросила нож на ладони, выбирая себе цель и вдруг подмигнула Варвару.

— Раз так... Ну, тогда ты знаешь, что делать.

@темы: Амазонка, Рейтинг - R, Варвар, Статус - закончен, Размер - Min, Жанр - Action, Жанр - Crossover, Сюжет - приключения, фэндом "Diablo", фэндом "Sacred"

---

«Ёжики или без стука не входить»

Название: «Ёжики или без стука не входить»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Натаниэль Хоу/Делайла Хоу, Рендон Хоу
Рейтинг: NC-17
Категория: гет
Жанры: UST, драма, романтика
Размер: мини, 2220 слов
Статус: закончен
Предупреждение:инцестуальное влечение
Саммари: Ходят слухи, что Натаниэля отослали в Вольную Марку не просто так...
Тайминг: 9:25 — 9:30
ficbook

«Ёжики или без стука не входить»

«Ёжики или без стука не входить»

Натаниэль Хоу не был послушным. Скорее, его считали практичным.

Учитель сказал, что для тренировки внимательности надо рисовать по памяти? Молодой Хоу, пожав плечами, взялся за карандаш. Надо, так надо. Значит, он будет рисовать. Что-то, что он относительно хорошо знает и что ему нравится.

Рисовать стены и башни крепости надоело довольно быстро. Они одинаковые. Хотя до начала зарисовок он не замечал, как неожиданно много в ней деталей, ранее ускользавших от его внимания.

Зарисовывать стражников тоже скучно и неинтересно.

Он попробовал нарисовать Делайлу и нерешительно замер над листом бумаги. У неё нос с горбинкой? А уголок рта какой? А веко? Ему стало стыдно, что он не может вспомнить лицо сестры.

* * *

Натаниэль без стука вошёл в комнату Делайлы. Она сидела у распахнутого окна, слушала шум дождя и плела кружево.

— Попозируешь мне?

— Доброе утро, Натаниэль, — кивнула головой Делайла. — Если ты не будешь меня отвлекать, садись.

Он не отвлекал. Он смотрел. Он рисовал.

У Делайлы тонкая шея, маленькие уши, глаза с длинными ресницами… Но её лицо менялось быстрее, чем он успевал её запечатлеть. Сестра хмурилась — и напоминала сердитую лисичку. Довольно улыбалась, распутав нити — и её лицо становилось похожим на лик Андрасте.

«Надо в следующий раз больше бумаги захватить.»

* * *

— Попозируешь?

— Натаниэль! — возмущенно всплеснула руками Делайла. — Во-первых, добрый день. Во-вторых, надо стучаться. В-третьих, если ты вдруг не заметил, у меня примерка. Ты не мог бы прийти попозже?

Делайла стояла на табурете, словно фарфоровая кукла, вокруг неё суетились модистки, скалывая ткань булавками.

Нэйт пододвинул ногой пуфик к окну, поближе к свету, вальяжно отмахнулся рукой.

— Твоя примерка мне не помешает, скорее наоборот. А попозже прийти не могу, извини. У меня после тренировки руки будут в таком состоянии, что мне будет не до рисования.

— Но… — Делайла очаровательно смутилась, — я всё же неодета…

— Успокойся, ты для меня всего лишь модель.

— Но почему-то ты рисуешь только меня, а не других девушек, — невнятно пробормотала она.

— Это всё потому, что стоит мне попросить какую-либо девушку попозировать, её суровый отец сразу заводит разговор о свадьбе, — резонно пояснил Натаниэль. — А оно мне надо?

Уходя, он подарил модисткам по портрету. Правда, дам Натаниэль зарисовал достаточно небрежно. Но, во-первых, что они в этом понимают, а во-вторых, их мнения для него были безразличны.

* * *

— Делайла, я… Ой, извини. — Нэйт быстро отвернулся. Делайла за его спиной лихорадочно шуршала полотенцем, вытираясь и натягивая на себя рубашку.

— Ведь тебе тысячу раз говорили: надо стучаться! Сколько можно?!

— Извини, я ничего не видел, — солгал Натаниэль.

— Всё, можешь поворачиваться. Ну и зачем ты ворвался на ночь глядя, и почему ты в охотничьем костюме?

— Наверное, потому что пришёл сообщить, что отец всё-таки решил взять меня на ночную охоту. Я хотел спросить: тебе поймать ежа?

Делайла подпрыгнула от радости и обняла брата.

— Конечно, поймать! Я обожаю ёжиков… Ни пуха, ни пера, братец.

Когда Натаниэль вышел за дверь, ему пришлось привалиться к стене и несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. «А Делайла-то совсем ведь выросла». Он в изумлении смотрел на свои руки. Обнимать сестру, чувствуя под тонкой рубашкой разгорячённое ванной тело — было как-то странно. Он зажмурился и потряс головой, чтобы изгнать из головы образ обнажённой Делайлы. Помнить такое — совсем не по-братски.

Нэйт привёз сестре целых двух ежат. Потом эти твари выросли, дали потомство и терроризировали поварят с кухарками.

* * *

— Это я?

— Ааа! — Натаниэль дёрнулся от неожиданности, черкнул грифелем по листу. Слава Создателю, рисунок на планшетке вполне невинный – обнаженная Делайла сидит на мелководье, спиной к зрителю. Он прорисовывал ягодицы под водой и увлекся. Не услышал, как сестра подкралась.

— Нет, что ты. Так, абстрактная женщина, я над преломлением воды работаю, — соврал Нэйт. — Жаль, испортил…

— Красиво... Мне так нравится, как ты рисуешь. А ты мог бы нарисовать меня?

— Да я и так тебя всё время рисую… — сказал Нэйт и прикусил язык.

Хорошо хоть, сестра не так поняла его реплику.

— Нет, я имею в виду, вот так, без одежды…

— … в окружении десятка ёжиков? — попытался перевести разговор в шутку Нэйт.

— Да ну тебя. Я серьезно.

— Я тоже. — Он потёр мякишем лист, но безуспешно, слишком глубокая получилась черта, не убрать. — Ты лучше подумай, как ты передо мной раздеваться будешь. Я же парень. Или ты хочешь, что бы я твою голову к какому-нибудь красивому телу пририсовал?

— У меня у самой тело красивое! — возмутилась Делайла, глотая наживку.

— Ну-у, — задумчиво протянул Нэйт, добавляя скептицизма в голос, — это уж позволь мне судить.

— И тем более, ты не парень. Ты мой брат.

— Помню, Дел, помню.

* * *

— О чём ты думаешь?

«Тебе лучше не знать», мысленно ухмыльнулся Натаниэль и пожал плечами.

— Так, о бунте в Киркволле. Если в ближайшее время не выберут Наместника, теоретически, могут быть аннулированы наши преференции при торговле зерном. А это, как понимаешь, влечёт за собой...

Дальше он мог говорить любую чушь. Делайла не слушала, с поскучневшим взглядом принялась играть с Шушей, ручным ежом, скармливая ему креветок из вазочки.

— Дел, — мягко позвал Натаниэль. — Сядь обратно, и не двигайся. Иначе у тебя опять руки до колен получатся.

— Не у меня, а у тебя.

Делайла показала язык, но всё-таки приняла указанную позу.

— Кстати, ты так и не сказала, кому хочешь послать рисунок. Я его знаю?

— А с чего ты взял, что я хочу его кому-нибудь послать?

Натаниэль фыркнул. Невинные глаза Делайла изображала на редкость умело. Шуша резко повернулся на звук, пошевелил носом и тоже разразился фырканьем.

— Вот видишь, даже твой любимец видит лукавство насквозь. О, Дел, ты так чудесно сейчас покраснела... Жаль, что я не умею рисовать красками!

* * *

Странно, но их отношения не стали ближе, несмотря на то, что регулярно, раз в неделю или две, Натаниэль приходил к Делайле рисовать, обычно с раннего утра, — комнаты Делайлы находились в восточной части замка. Это было его маленьким тайным ритуалом, его литургией: стук в дверь, обмен вежливым приветствием с камеристкой. Он проходил в спальню Делайлы без стука, — это была его привилегия — разбудить сестру самостоятельно — и объявлял с порога, что конкретно ему сегодня понадобится: спина, плечи, или ноги. Он лил воду из кувшина, пока полусонная Делайла умывалась, держал зеркало и подавал шпильки, пока она расчёсывала волосы, и рассуждал о задуманном рисунке. Обычно к тому времени, когда приносили завтрак, Делайла, уже скинув ночную сорочку, принимала пластическую позу на софе, придвинутой поближе к окну. По молчаливому согласию она почти никогда не обнажалась полностью, целомудренно скрывая наготу тонким покрывалом из светлого шёлка.

Он сосредоточенно работал над драпировками, мягко обрисовывающих высокую девичью грудь, над прядками волос, касающихся тонкой шеи, тщательно вырисовывал спину и ягодицы, пока Делайла читала книжку или пыталась болтать о пустяках.

Иногда они даже не разговаривали, если не было повода. Нельзя сказать, что Натаниэль негодный собеседник или ему не нравилось говорить с сестрой. Нравилось. Но когда в комнате царила тишина, то ему не приходилось ссылаться на жажду или простуду, когда сбивалось дыхание и голос внезапно становился хриплым.

Натаниэль был не очень уверен, что учитель, рекомендуя заняться рисованием для тренировки наблюдательности, имел ввиду изображение обнажённой женской натуры. Но упорно продолжал свои занятия.

* * *

Отец вошёл без стука, когда он рисовал на ночь по памяти. Точнее, не рисовал, а любовался рисунком. Если быть совсем уж точным, то не любовался, а …активно любовался. В общем, в неподходящий момент отец зашёл. Мог бы и выйти.

Однако Рендон, посмеиваясь, подошёл к сыну.

— И кто же это у нас вызвал такой бурный энтузиазм?

Покрасневший Натаниэль смял рисунок и сжал его в кулаке, невнятно что-то пробормотав.

— Показывай, художник. Думаешь, мне не интересно посмотреть предполагаемую будущую невестку?

— Нет, не покажу. Это моё.

Возможно, если бы Натаниэль не стал перечить отцу и сразу назвал любое вспомнившее женское имя, всё бы сложилось по другому. Может, тогда бы отец посмеялся и отстал. Но Рендон Хоу весьма резко реагировал, когда ему говорили «нет». Тем более — в собственном доме.

Мужчина перехватил руку подростка и вытащил бумагу из его пальцев. Развернул.

— Что. Это. Такое. — Тихий и спокойный голос отца звучал настолько жутко, что Натаниэль вжался в спинку кровати.

— Пап, это не то, что ты думаешь…

— Правда? А что я, по-твоему, должен думать, когда застаю сына дрочащего на это? — Рендон с отвращением отбросил лист в сторону. Стал методично вытаскивать из конторки ящики с принадлежностями для рисования, вываливая содержимое на пол. Нэйт на обыск реагировал довольно спокойно, все «особые» рисунки он предусмотрительно хранил в тайнике. Но когда отец безошибочно подошёл к камину и не глядя вытащил кирпич, Натаниэль не выдержал и закричал: «Нет!!!»

— Идиот! Я в этой комнате вырос. Неужели ты думаешь, что тут еще остались какие-то секреты? — Рендон презрительно скривился и вытащил тубус. Вытряхнул его на ковёр, поворошил носком сапога рассыпавшиеся листы. Делайла с чуть раздвинутыми ногами; Делайла, гладящая свои груди; Делайла, рассматривающая свои прелести в зеркале; Делайла, лижущая мужской живот… Там много чего было. У Натаниэля и память и фантазия была отменная.

Нэйт сидел красный, как рак. Он до этого никогда не слышал, чтобы отец так грязно ругался. И он не предполагал, что эти рисунки увидит кто-либо, кроме его.

— Мразь! Ты делал это с сестрой? Чудовище! Она же еще невинное дитя!

— Да ничего я не делал! — возмущенно запротестовал Натаниэль. — Это просто рисунки!

— Просто рисунки?! Ты думаешь, я тебе поверю? Что ЭТО «просто» рисунки? — отец сгрёб несколько листов и швырнул ему в лицо. Вот тут отец был совсем не прав — конкретно это было составным изображением, все непристойные фрагменты Нэйт скопировал с найденных в отцовской библиотеке орлейских гравюр, просто придал сходство женщине с Делайлой. Натаниэль попробовал это объяснить, но получил кулаком в челюсть. Рендон рванул за кожаный шнурок на шее сына, выволакивая его из постели. Через секунду кожа лопнула, медальон улетел куда-то в сторону и разбился, а Натаниэль, падая, ушиб локоть. Через секунду боль померкла — по сравнению с теми пинками, которые обрушились на его живот, руки, голову... Натаниэль завыл в голос, забыв о гордости, когда сапог с металлическими подковками с размаху опустился на так не вовремя сжавшийся кулак.

— Отец! Не надо! Я не виноват!

— Заткнись! И не смей больше называть меня отцом! — угрожающе прорычал Рендон, но отшагнул назад. Натаниэль скорчился на полу, отплевываясь кровью и баюкая искалеченную руку.

— Собирайся. Утром ты покинешь Ферелден. Ноги твоей здесь не будет, покуда я жив!

* * *

Отец оказался почти пророком, хоть Натаниэль не был этому рад. Впрочем, если говорить начистоту, то его вообще ничего не радовало из событий последнего года. Отец убит позорной смертью. Томас, младший братишка, погиб на войне, даже не успев получить рыцарский пояс. Дом разграблен. Делайла исчезла, как в воду канула. Он — никто, просто экзотическое дополнение к компании малефикаров, убийц, смертников и откровенно сумасшедших. Болтается по эрлингу, который полгода назад был его наследственным леном, и делает вид, что не замечает косых взглядов бывших знакомых — злых, удивлённых, иногда сочувствующих. Он мертвец среди мертвецов. Он Серый Страж с переломанными пальцами и судьбой.

— Ух ты, какая цыпочка! — восхитился Андерс и сунул под нос Натаниэлю и Амеллу очередной оттиск с изображением обнаженной девушки. Нэйт отмахнулся. Фамильярность Андерса его иногда раздражала.

— Ух ты, какие ёжики! — восхитился Амелл.

— Ёжики?

Нэйт выхватил листок. Да, это уменьшенная копия его рисунка. Черты лица Делайлы немного изменёны, но сомнений быть не может, доску для гравюры резали определённо с оригинала. Но откуда? Он повертел в пальцах бумагу, ничего не понимая. Ведь отец наверняка уничтожил всё, что нашёл.

— Андерс, а где ты это купил?

— Я же говорю, цыпочка такая сладкая, что прямо съел бы! У меня еще несколько есть, показать? — Маг вытащил из котомки еще несколько оттисков, которые Натаниэль узнал даже на таком расстоянии.

— Я спросил, где ты это купил? — с нажимом повторил Натаниэль.

— Да здесь же, в городских предместьях, пойдём, с хозяйкой лавки познакомлю!

* * *

Он хотел незаметно подойти со спины, как в прошлом, но сюрприза не получилось.

— Делайла?

— Натаниэль? Неужели это ты?! О, Андрасте милосердная...

Она изменилась за это время, повзрослела, стала выше, черты лица утратили подростковую гладкость, а бедра стали шире.

Натаниэль подозревал, что в отличии от неё, он не сильно изменился, значит, она просто его слегка позабыла. Или хотела забыть.

— Дел, — заговорил он, быстро и суетливо, словно боясь, что его прогонят. — Я приехал за тобой. Тебе больше не надо здесь находиться, ты можешь вернуться в замок, домой, жить, как подобает благородной леди…

— Натаниэль, подожди, — подняла руку Делайла. — Ты ошибаешься. Мой дом здесь, я вышла замуж по любви, и у меня есть сын. Я счастлива здесь…

— Счастлива?

— Да. Мне нравится здесь, и я не хочу бросать свою семью.

Натаниэль отстегнул поясной кошель, протянул его сестре.

— Сейчас торговля в упадке, я знаю. Возьми. Тут довольно много денег…

— О, нет, не надо! — улыбнулась Делайла, — поверь, это мне надо бы поделиться деньгами.

— В смысле?

— Если бы не твои рисунки, нам пришлось бы трудно. А так наша типография не только не нуждается в деньгах, но и спонсирует развитие почти всех амарантайнских гильдий.

Натаниэль почувствовал, что краснеет.

— Ты их нашла?

Делайла отвела глаза в сторону.

— Когда пару лет назад стали менять обстановку твоей комнаты, рабочий обнаружил тайник в спинке кровати. Но никто, кроме меня, в папку не заглядывал. Сначала я хотела сжечь… это, но решила оставить. Как видишь, это было верное решение.

— О.

— Позволь спросить, — с непонятной интонацией спросила Делайла после короткой паузы, — ты всё еще занимаешься … рисованием?

— О, нет, я бросил…

Это прозвучало настолько двусмысленно, что молодые люди смущенно замолчали.

— Я слышала, ты стал Серым Стражем? — Делайла сменила тему, но интонации по-прежнему остались чужие, незнакомые. Натаниэль сглотнул. «Я слышала» — два тихих слова, но они прозвучали в ушах Натаниэля похоронным колоколом… Она знала об этом и ни строчки ему не написала.

— Да, — произнёс он через силу. — Иначе бы меня повесили.

— Натаниэль, у меня к тебе просьба… — голос сестры стал таким виноватым, что он догадался, что она хочет сказать.

Он шагнул к сестре, наклонился и поцеловал её в лоб. Она дернулась, но всё-таки сдержалась, не стала отстраняться.

— Я всё понимаю. Просто мне нужно было удостовериться, что с тобой всё в порядке.

Если что случится, и тебе потребуется моя помощь, или если вдруг тебе захочется написать мне письмо, то ты знаешь, где меня искать.

@темы: Het, Рендон Хоу, Рейтинг - NC-17, Делайла Хоу, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - Romanсe, Статус - закончен, Жанр - Drama, Размер - Min, Сюжет - отношения, Сюжет - конфликт, Nathaniel Howe

---

«Венец Зимы»

Название: «Венец Зимы»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Себастиан Ваэль/ж!Кусланд/Натаниэль Хоу
Рейтинг: NC-17
Категория: гет
Жанры: AU, юмор, эротика
Размер: миди, 4120 слов
Статус: закончен
Саммари: Себастиан Ваэль скрывается в Ферелдене от родительского гнева, и вместе со своим другом Натаниэлем Хоу посещает сельский праздник Винтерсенд.
Тайминг: за пару лет до начала Мора.
ficbook

«Венец Зимы»

«Венец Зимы»

Венец Зимы в этом году заметно опоздал. Снег таял на ярком солнце, в воздухе ощутимо пахло весной, на прогалинах иногда встречались первоцветы.

Гостиница, в которой остановились Ваэль и Хоу, была крошечной – шесть тесных комнат, из них пять оказались заняты. Точнее, к их приезду свободных комнат вообще не осталось, но хозяин быстро убедил кого-то из постояльцев, что всем будет куда удобнее, если тот уступит и переночует в пристройке, нежели благородные господа разгневаются.

На улице припекало не по-зимнему, солнце золотило выскобленный пол комнатушки, пробиваясь сквозь затянутые бычьим пузырём оконца. Обстановка в комнате на первый взгляд поражала убогостью – кровать с соломенным матрасом, широкая скамья, на которой можно улечься спать слуге или разложить вещи, небольшой стол под масляной лампадой. Но при ближайшем рассмотрении солома оказалась свежей, от лоскутного одеяла со сложенной стопкой наглаженных простыней клопами не пахло, стол не шатался, а лампада была заправлена на совесть.

— Всё не так плохо, — улыбнулся Натаниэль.

— Кровать-то одна, — возразил Себастиан.

— Не факт, что мы останемся на ночь. Молись, чтобы я быстро управился. В крайнем случае, поспишь на лавке.

Оставив плащи и багаж в комнатушке, молодые люди справились о надёжности замка у хозяина, истово поклявшегося в том здоровьем матушки, уже, несомненно, покойной, и отправились на городскую площадь.

От звуков нехитрой деревенской музыки — скрипка, рожок, барабан — ноги сами просились в пляс. То и дело какая-нибудь нарядно одетая девушка хватала то Натаниэля, то Себастиана за руку и тащила в круг. Натаниэль вежливо отказывался, Себастиан, наоборот, от души наслаждался хоть каким-то разнообразием в унылой череде ферелденских будней. Ровно до того момента, пока Натаниэль с руганью не сорвал с головы Ваэля венок из первоцветов и не рыкнул на насупившихся мужчин, таких же рыжих и конопатых, как и девчушка, подарившая Себастиану венок.

— К сведению, — прошипел Натаниэль, выволакивая друга из веселящей толпы, — тебя только что чуть не женили. Поэтому будь любезен, не принимай от девушек, как бы очаровательны они ни были, ни венков, ни лент, ни платков, короче – никаких подарков, которые можно надеть на голову или связать узлами.

— А кружку с вином?

— Кружку — можно. Если на голову не наденут, то можно. Но запомни, если тебя тут женят, вытаскивать я тебя не буду. Пошли, мне надо отыскать кое-кого.

***

Она танцевала в кругу хлопающих в ладоши крестьян. Концы ленты, закрывающей глаза, развевались от лёгкого ветерка и резких, отточенных движений. Юбки так и плескали вокруг ног в вязаных полосатых чулках. Юбок, как и положено, было три: верхняя из плотной шерсти, цвета бледного южного неба; средняя, из красного хрустящего ситца, и нижняя, кипенно-белая, тончайшего полотна. Танец начался не так давно, седоусые музыканты постепенно ускоряли темп, девушка убыстрялась, ведомая музыкой. Себастиан, не отрывая глаз, смотрел, как каблучки бьют по дощатому настилу, как трепещут рукава, как мелькают алая и белая полосы ткани при разворотах. Он не сразу заметил, что вместе со всеми отбивает ладонями ритм вслед за барабанчиком, не обращая внимания, как толкаются плечами стоящие рядом зеваки.

Нет, танцующая девушка не была невестой — рядом с ней не было жениха, которого подбадривали хлопаньем в ладоши. Башмачки просто так всё быстрее и быстрее ударяли то носком, то подковкой, юбки плескали по ветру не ради кого-то конкретного. Все хлопки доставались ей. На танец любовались, как любуются на диковинную птицу с чудным оперением. Наверное, каждый мужчина в толпе мечтал в эту минуту оказаться там, на помосте, юным, в вышитой рубашке и в венке из первоцветов, и каждый бы протянул руки, чтобы запястья стянула невесомая яркая ленточка. Каждая женщина видела в плясунье себя, молодую, горячую, беззаботную, от которой никто не в силах отвести взгляд. В этот миг танцующая девушка была невестой каждого на празднике, хоть и не была крестьянкой, несмотря на свой костюм. И дело не в одежде, свежести лица или блеске волос — в юности все девушки прекрасны, и какой отец не раскошелится на наряд для свадьбы? Но то, как она двигалась в танце, выдавало в ней благородную леди. Ферелденскую леди – не жеманную белоручку с напудренным лицом, а бойца, которого с младенчества учили обращению с оружием.

— Нэйт, ты, случаем, не знаешь, кто она?

Натаниэль не ответил. Себастиан повернул голову и едва не присвистнул: взгляд у Натаниэля был взглядом лучника, ведущего цель. Себастиан проследил: Хоу вперился в кружащуюся плясунью, затаил дыхание и стиснул кулаки.

— Дружище? С тобой всё в порядке?

Его не услышали, и Себастиану пришлось похлопать Натаниэля по плечу. Тот заморгал, словно очнувшись от морока. — Дружище, ты с этой... леди глаз не сводишь. Знаешь её?

На слове «леди» Себастиан запнулся — он хотел привычно назвать приглянувшуюся плясунью «милашкой», но почему-то не стал.

— Это Элисса Кусланд, одна из младших тейрн Хайевера, — неестественно ровным голосом ответил Хоу. — Когда-то мы дружили.

— Представишь меня?

Натаниэль медленно повернул голову и посмотрел на него в упор. Себастиану стало немного не по себе: глаза у Хоу стали пустые, словно крашеные стекляшки, которые вставляют чучелам. Внезапно Натаниэль развернулся и пошёл деревянной походкой прочь, раздвигая плечами толпу.

Себастиан с тоской оглянулся на помост — хлопки слились в единый гул, плясунья кружилась так, что юбки плескали выше колен. Казалось, девушка парила в воздухе. Принц горестно вздохнул и бросился вслед за другом.

***

Ферелден в глазах Себастиана имел свои плюсы и минусы, впрочем, как и всё, что существует на этом свете. Основной минус был в том, что Ферелден – это не Вольная марка. Основной плюс, что парадоксально, заключался в этом же.

Пару недель назад Себастиан получил из Старкхэвена очередное письмо, содержащее, кроме привычных увещеваний одуматься и начать праведную жизнь, крошечную приписку: «Уповаю, что капитан Леланд сумеет достучаться до твоей погрязшей в пороке души». Уже через минуту Себастиан бежал, балансируя, по обледеневшему карнизу, размахивая сумкой, в которой лежали пара кошельков, набитых золотыми монетами, стопка векселей гномьей Торговой гильдии, несколько первых попавшихся под руку рубашек и недочитанная книжка «Приключения барда Эррела». Как аристократ и опытный путешественник, Себастиан предпочитал странствовать налегке – имея из багажа только деньги.

Себастиан очень вовремя вспомнил, кто такой капитан Леланд. И испытал острейшее желание посетить… да какую угодно страну, лишь бы его не поймали и не заточили насильно в монастыре до конца, безусловно, очень праведных дней.

Несколько дней он безвылазно просидел на чердаке у Хоу, прячась, пока друг запутывал старкхэвенских ищеек и искал корабль с неболтливым капитаном, который за звонкую монету согласится отвезти пассажиров хоть на край света.

— Что ты зациклился на Орлее? Поехали в Ферелден, — как-то внезапно предложил Натаниэль. — Всё собираюсь съездить туда, а может, и вернуться насовсем… У меня там семья, дом.

— Ферелден, так Ферелден, — не стал спорить Себастиан, хотя, по его мнению, воспоминания Натаниэля об отчем доме несколько запоздали. — Но если мне придётся изображать твоего оруженосца, надеюсь, ты не станешь вспоминать былое? Всё-таки шесть лет прошло…

Хоу зловеще расхохотался, потирая руки, как злодей из комедии дель-Арте, и Ваэль помрачнел от открывшейся перспективы. Отыгрываться Хоу было за что, и на память он никогда не жаловался.

Но всё обошлось. Из Киркволла удалось ускользнуть на почтовом судне и через три дня качки, которые Натаниэль провёл с ведром в обнимку, их встретил Амарантайн. И до отвращения навязчивые проявления ферелденского гостеприимства.

Себастиан подозревал, что жизнь в Ферелдене куда пасторальнее, чем в Вольной Марке, но действительность превзошла самые мрачные его ожидания. В Башне Бдения их ждали полмесяца непрекращающихся метелей, тотальная скука, полезные для здоровья и поэтому совершенно несъедобные блюда местной кухни, тупые, как бараны, крестьяне, которые по недоразумению назывались гарнизоном крепости; и служанки, страшные, как гномье зодчество, и тяжёлые на руку, в чем Ваэль имел несчастье убедиться на личном опыте. Единственной хоть сколько-нибудь симпатичной леди была младшая сестра Натаниэля, но Себастиан ещё не настолько отчаялся от скуки, чтобы играть с огнём и рисковать вызвать гнев хозяина замка. Чтобы хоть как-то развеяться, ему вполне хватало унылых интрижек с фрейлинами Делайлы.

Себастиан уже на третий день лез на стены от тоски, умоляя Натаниэля уехать куда угодно (кроме Киркволла, Старкхэвена, Ансбурга и других мест, где могли ошиваться ищейки Леланда и рассерженного отца), но Натаниэль отрезал, что ему надо дождаться Венца Зимы и встретиться кое с кем.

Пришлось смириться.

***

Сгущались сумерки, но празднование Венца Зимы только набирало обороты. Крепкие мужчины выкатили бревна, пропиленные вдоль крест-накрест, вкопали их в снег и запалили проложенную в пазы ветошь. Бревна занялись. Охваченные огнём, они напоминали Себастиану огромные покаянные свечи, пришлось крепко помотать головой, чтобы непрошенные воспоминания не омрачали весёлый вечер. Дети куда-то исчезли, видно, их разогнали по домам, музыка стала быстрее, танцы разнузданнее, и Себастиан не заметил, как потерял из виду Натаниэля. Только что стоял в тени, подпирая плечом стену, и вот делся куда-то. Ему показалось, что он увидел Хоу, танцующего с рыжей, как лисица, толстушкой, но понял, что обознался.

Вокруг нарастал шум. Себастиан поискал глазами его источник. Им оказались сани, к которым стекалась ликующая толпа. Над головами возвышался котёл с праздничным глинтвейном. Три румяные толстушки разливали черпаками вино по кружкам и передавали вниз.

Пожав плечами, Себастиан ввинтился в толпу, протянул руку за кружкой и маленькой булочкой из пшеничной муки, прихлебнул и едва не обжёгся: вино было действительно горячим. В Старкхэвене праздничный глинтвейн слегка подогревали вместе с разнообразными фруктами, здесь же он едва ли не кипел. Из фруктов Себастиан на вкус смог определить только яблоки и груши – и то сушёные, и изюм. Зато пряностей добавили от души.

— Не нравится? Понимаю, — раздался почти над ухом хорошо поставленный, вкрадчивый голос. Себастиан оглянулся и расплылся в дежурной улыбке при виде младшей тейрны Хайевера. — Ужасно много перца.

— Моя госпожа, ваше присутствие делает восхитительным всё на свете. Даже перец.

Он поклонился, прижимая булочку к сердцу и стараясь не расплескать вино в окружающей их толчее. Тейрна рассмеялась:

— Ох, да, я совсем забыла о манерах! — присела в ответном реверансе, заговорила воркующим голосом, который уместнее звучал бы в бальной зале с натёртым воском паркетом. — Может, вы возьмёте для меня вина, и мы отойдём в сторону, где не так тесно?

— С удовольствием, моя госпожа.

Себастиан залпом осушил кружку, отдал раздатчице, показав жестом, чтобы наполнили и вторую. Тейрна, ухватив с подноса несколько булочек и взяв молодого человека под локоть, настойчиво повела сначала в сторону от площади, а потом втянула в заваленный снегом проулок.

— Слишком много лишних глаз, — приглушив голос, пояснила тейрна. — Не хочу, чтобы нас узнали и судачили о нашем разговоре на всех углах.

— Это разумно, — единственное, что мог ответить Себастиан. Он был крайне заинтригован. Обычно это он уводил симпатичных девушек с праздника, а тут его роль сменилась.

— Сюда, — леди направилась по тропинке к сараю, примыкающему к неосвещённому зданию – или это была конюшня, в темноте сложно разобрать; подёргала дужку замка. — Вот зараза, заперли. Поищем другое местечко…

Девушка развернулась, но Себастиан её остановил. Замок на створках был старый и большой, при сноровке такой можно открыть даже щепкой.

— Если вы решитесь расстаться со шпилькой…

Девушка фыркнула, поднимая руку к причёске и вытаскивая длинную стальную иглу, сверкнувшую бусиной на конце.

— Можешь оставить эти расшаркивания для стариков. И зови меня по имени.

Помещение действительно оказалось пустующей конюшней. Недавно здесь содержали лошадей, запах ещё не успел выветриться. Элисса достала из чулана несколько потников, Себастиан расстелил их на тюках сена, соорудив некоторое подобие дивана. Там же нашлась лампа и завёрнутые в промасленную бумагу кремень и трут для розжига.

Молодые люди пили остывающее вино, хрустя булочками, разговаривали, слушая доносящуюся музыку и возгласы играющих людей. Элисса расспрашивала о жизни в Вольной Марке. Вопросы сыпались один за другим, Себастиан не успевал ответить на один, как Элисса задавала следующий. «Где ты так загорел? Когда приехал? Надолго ли? Через Амарантайн или Денерим? И как тебе Амарантайн, совсем захолустье по сравнению с Киркволлом? Заезжал ли в Башню Бдения? Как там Делайла? Почему не приехала? Как нравится праздник? Кто та девушка, с которой ты танцевал?»

На последнем вопросе голос тейрны дрогнул. Себастиан всмотрелся в её лицо — в неярком свете лампы её ресницы трепетали бабочками, бросая густую тень на щёки. Он нащупал её руку, сжал тихонько. Вздрогнула, но не отняла. Себастиан притянул бледную ладонь к губам, согрел дыханием.

— Танец — это всего лишь танец. Никто не сравнится с тобой, поверь мне. Ты так совершенна, что нужно набраться смелости, чтобы приблизиться к тебе.

Он поцеловал пальцы, привычно шепча романтическую чушь, на которую так охотно клевали глупышки с ветром в голове. Потом перешёл на тыльную сторону запястья, ловя губами участившийся пульс. Он внимательно смотрел на замершую девушку, дабы не пропустить границу, с пересечением которой не следовало бы торопиться. Себастиан отодвинул манжету, поцеловал обнажившуюся кожу. Уже не вежливо-деликатно — вовсю лаская языком и шумно выдыхая. Почувствовал, как дрогнули и коснулись уха пальцы, зарываясь в его волосы.

Ваэль положил ладонь на затянутую в корсаж талию, мягко привлёк к себе, попутно обнаружив, что щеки тейрны мокры от слёз. Она покорно подставила губы под поцелуй, не протестовала, когда он проник языком в её рот.

Что-то было не так.

Никогда ещё соблазнение благородной дамы, да ещё и незамужней, не давалось настолько легко. Тейрна не сопротивлялась — ни когда он осторожно сжал сквозь лиф небольшую крепкую грудь, ни когда он с силой провёл ладонью по её спине от лопаток до ягодиц. Ваэль потянул её к себе, помогая забраться на колени, и она пошла на это с лёгкостью, которой не добьёшься от иной служанки.

Точно, что-то не то.

Тюк за спиной поехал, Ваэль остался без опоры. «Эх, была, не была!» Он прижал Элиссу к себе и откинулся назад. Слегка повернулся, укладывая юную тейрну на спину. Сено шуршало под потником. Где-то пищали мыши.

Пощёчины не последовало. Пинков, ударов, криков, попыток высвободиться — тоже. Она только чуть-чуть отстранилась, дёрнула застёжки на его вестине, расстегнула колет, забралась руками под рубашку и снова прижалась, подставляя губы под поцелуй.

Себастиан окончательно запутался в происходящем. Не то, чтобы его не привлекала вздрагивающая от прикосновений девушка. Но ситуация была абсурдной — его завела в конюшню и настойчиво обнимала не абы какая падкая на авантюры девица. А младшая тейрна Хайевера. Его – незнакомца, которого она видит впервые. Расплата за такое приключение могла стать слишком высока.

— Элисса, ты отдаёшь себе отчёт в том, что происходит? — не выдержал он. — Ты точно этого хочешь?

— А ты как думаешь? — спросила она, и Ваэль закусил губу. Он чувствовал, как девичья ладонь медленно и целеустремлённо соскальзывает с талии, разворачивается пальцами вниз, перемещается на пах. Он не мог оторвать взгляда от глаз Элиссы, тёмных в полумраке, кажущихся бархатными из-за подкрашенных ресниц. — Я ведь чувствую, что ты тоже рад меня видеть…

Себастиан мысленно пожал плечами и потянулся к приоткрытым губам. Упускать такой шанс, когда пташка сама садится в руки?

Он потянул ворох юбок вверх, пробираясь поближе к святая святых, ухватил тейрну за обнажённое бедро между подвязкой чулка и бельём. Грубая вязка шерстяного крестьянского чулка, горячая гладкая кожа, нагретый теплом тела шёлк с ластящимся к пальцам кружевом. Восхитительное сочетание. Он чуть навалился, ослабляя подвязку и запуская ладонь под слегка покалывающую шерсть. Элисса обхватила его одной рукой за плечи, приподнимаясь и раздвигая ноги под направляющим давлением его ладони.

Ноги тейрны Себастиану понравились. Сильные, крепкие мышцы, кожа, которую хочется трогать и трогать. Он приспустил край чулка, гладил широкими движениями бедро, забираясь под край белья, всё настойчивее сминая в ладони низ ягодиц. Потом положил ладонь поверх шёлка, поглаживая промежность через ткань, чувствуя, как под пальцами расплывается влажное пятно. Тейрна уткнулась губами ему в уголок рта и постанывала от каждого прикосновения. Удовольствие волнами растекалось по его телу: Элисса распутала завязки на штанах и довольно опытно управлялась с членом, не слишком слабо обхватывая, но и не намереваясь оторвать, как многие девушки в её возрасте. Она откинула голову, окидывая его расфокусированным взглядом, и неожиданно сказала, прижимаясь низом живота к его пальцам:

— Порви их. Ну же.

Желание женщины — закон. Одно резкое движение – и шёлк лопнул по шву, Элисса глухо застонала, прикусывая губы. Обшитый кружевом разодранный лоскут Ваэль предусмотрительно сунул в карман. После пары дуэлей начинаешь по-другому относиться к оставленным по забывчивости уликам.

Он погладил её промежность. Будь они в спальне, а не в таких походных условиях, он бы развёл ноги своей случайной любовницы, взглянул, как она там выглядит, поцеловал бы. Но он мог только провести пальцами, разводя мокрые и наверняка блестящие губки, набухшие от его ласк и ждущие продолжения. Он перебирал восхитительно гладкие и безволосые, как у эльфийки или совсем незрелой девчонки, лепестки. Волоски на них были выщипаны или ещё как-то удалены, в женских секретах Ваэль разбирался поверхностно, но эта ухоженность и почти беззащитная открытость его возбуждала. Он сгрёб промежность в кулак, медленно потянул на себя. Сердце ухнуло, падая куда-то вниз, девушка затрепетала, выгибаясь.

— Стой-стой-стой, — выдохнула она, плотно прижавшись, узкая ладонь на его животе дрожала. — Ногти!

— Прости, — с большой неохотой Себастиан разжал кулак. В ушах шумела кровь. — Ты меня сводишь с ума. Ещё бы немного, и я кончил.

Ваэль почти не врал.

Он осторожно скользнул двумя пальцами внутрь. Что ж, девственницей тейрна не была, в чем Себастиан не сомневался.

— Возьми меня, — шепнула Элисса еле слышно, Ваэль скорее почувствовал слова, чем их расслышал. — Я так долго этого ждала… Милый…

— Ты долго этого ждала? — тупо повторил Ваэль.

— Что ты когда-нибудь приедешь... Марка так тебя изменила. Если бы ты не написал, что будешь на празднике, я бы тебя вообще не узнала.

Ваэль вздохнул, чуть отстраняясь. Головоломка сложилась.

— Элисса… Есть только одно «но».

— Ты женился?

— Нет… Элисса, послушай… я не Натаниэль.

Элисса вначале не поняла, что он сказал, улыбнулась, словно остроумной шутке. Потом поверила и осознала, что она лежит в конюшне, на потниках, юбки задраны, по ногам течёт, а в руках член лежащего на ней парня, которого она впервые видит. Улыбка испарилась. К чести тейрны, она не закричала. Она даже не стала убирать руку с его гениталий, наоборот, переместила ладонь чуть глубже, плотно обхватывая пальцами его мошонку. Ваэль мысленно усмехнулся — неизвестно, чем закончится это приключение, но Элисса Кусланд нравилась ему всё больше и больше. Немногие женщины в подобной ситуации способны сохранить хладнокровие.

— Кто тебя послал? — спросила она спокойно.

— Никто, — быстро сказал Себастиан. — Может, ты хочешь поговорить о Натаниэле? Я его друг. И, раз уж ты держишь меня за яйца, не возражаешь, если я тоже…

Он не стал договаривать, шевельнул пальцами, стараясь надавить на клитор. Элисса прерывисто вздохнула, чуть развела ноги и самую малость сжала мошонку. Себастиан на мгновение прикрыл глаза. Пока хватка была приятна.

— Почему ты в его цветах?

— Это и мои цвета тоже, — чуть-чуть обиды в голосе всё-таки скрыть не удалось, — я из рода Ваэлей, принц Старкхэвена.

— Приятно познакомиться, — кисло отозвалась Элисса. Ваэль рассмеялся.

— Это действительно самое приятное знакомство в моей жизни.

— Натаниэль писал, что ты находишь приключения на ровном месте. Значит, ты так поспешно бежал из Марки, что вынудил Натаниэля вернуться в Ферелден? Я рада.

— Я предпочитаю назвать это путешествием инкогнито. А ты, значит, — продолжил он вкрадчиво, — ты так влюблена в Хоу, что легла бы с ним в брошенной конюшне, по щелчку пальцев? Я тоже рад.

— Инкогнито, ты ещё помнишь, за что я тебя держу? Могу напомнить.

— Прости, сорвалось с языка. Конечно, помню, — совершенно серьёзным тоном сказал Ваэль, извлекая пальцы из лона и положив ладонь Элиссе между бёдер. — А ещё я помню, как он на тебя смотрел, когда ты танцевала в кругу.

— То есть он всё-таки здесь? — Элисса неожиданно густо покраснела.

— Он здесь, он рядом, он тебя безумно любит и хочет. Поверь мне, я его знаю как облупленного. Даже лучше, чем он сам.

— Расскажи о нем. Мы шесть лет не виделись, а письма… Они не говорят всего, — попросила Кусланд.

Ваэль выразительно двинул бёдрами, Элисса фыркнула и снова обхватила член Себастиана, медленно двигая ладонью вверх-вниз.

Вообще-то Ваэль имел в виду, что хватка на мошонке очень нервирует, и хорошо было бы его отпустить. Но этот вариант его тоже устраивал. Это было возбуждающе — взаимно ласкаться с возлюбленной единственного друга и рассказывать о том, как она любима. Естественно, он "немного" приукрашал действительность. Но ведь леди явно хотела услышать что угодно, но не скучное: «О тебе он за шесть лет ни разу не обмолвился».

Фразы застревали в горле, от удовольствия забывалось, как произносятся простейшие из слов. Элисса заразилась его возбуждением, прерывая стонами с таким трудом дающиеся реплики. Он посмотрел ей в глаза и в какой-то момент мысленно махнул рукой на последствия, поймал губы поцелуем. Грубым, требовательным — ударит, так ударит, оттолкнёт, так оттолкнёт, плевать. Элисса выпустила член, а когда Себастиан слегка на неё навалился, взяла за ворот и перевернула на спину.

Отдавалась Кусланд так же, как и танцевала – самозабвенно. Она оседлала Ваэля, поднимаясь и опускаясь, меняя ритм. Тесная и жаркая, Элисса словно выдаивала его, сжимая его в себе. А когда её лоно запульсировало, Себастиану стоило больших трудов сдержаться и не кончить внутрь — позволить себе такую вольность по отношению к подруге Натаниэля он просто не мог.

Она какое-то время сидела на нем верхом, прижавшись мокрой промежностью к животу и слушая успокаивающееся сердцебиение.

— Насколько ты свободна в передвижениях?

— К заутрене мне надо быть в доме банны Даяны, но… Меня не должны видеть в подобной компании.

— Я проведу тебя в гостиницу, и никто тебя не заметит.

Себастиан помог Элиссе привести себя в порядок — поправить подвязки чулок и отряхнуть костюм от сена. Она быстро переплела волосы, расчесав их маленьким костяным гребешком.

— Как думаешь, он поймёт, что мы…

— Всё будет хорошо, поверь мне. Нельзя жить в Марке и остаться ханжой. Это случайность, верно?

Элисса тяжело вздохнула в ответ. В общем-то, он сам не очень верил в свои слова. Но всё-таки Ваэля немного возбуждала мысль о том, что самая желанная невеста Юга идёт по улице на подгибающихся ногах, без белья, а её нижние юбки замараны его семенем.

***

Себастиан шнырял в редеющей толпе в поисках долговязой фигуры в расшитой бело-жёлтой вестине, когда кто-то цепко ухватил его за локоть.

— Ваэль, ты где пропадал? Я уже думал, что какая-нибудь из местных крестьянок стукнула тебя по голове и утащила в свою хижину.

Натаниэль выглядел несколько обеспокоенным его отсутствием. Ваэль же беспечно рассмеялся под укоряющим взглядом.

— О, я так вижу, ты не скучал? Себастиан, я не знаю, в курсе ты или нет, но советую привести в порядок свою одежду. Ниже. Правее. Ещё правее.

Ваэль выругался, подхватил горсть рыхлого снега и попытался оттереть подсохшее пятно семени.

— Ладно, лучше уже не сделать, — Ваэль потянул из кармана платок, обсушить руки, следом за ним вывалился скомканный лоскут, обшитый кружевом, происхождение которого не опознал бы только слепой. Натаниэль возвёл очи горе.

— Когда-нибудь тебе крупно не повезёт и тебя кастрируют.

Себастиан фыркнул.

— Зато у меня хорошие новости.

— Какие?

— Станцуешь?

Натаниэль в упор посмотрел на друга. Он даже не стал ничего говорить, всё и так уже было неоднократно высказано.

Ваэль не решался продолжать разговор. Он обдумал несколько вариантов диалога, но все они сводились к одному: «Прости, я опять случайно трахнул твою любовницу». Вот только судя по тому, что Хоу весь вечер боялся подойти к той, которой назначил встречу, слова «опять», «любовница» и «случайно» несколько не соответствовали ситуации.

Ваэль вздохнул.

— Предлагаю не затягивать и перейти сразу к делу. Я встретил твою Элиссу, и мы с ней очень мило побеседовали.

Раздражение моментально испарилось с лица Натаниэля, превратившегося в маску бесстрастности. Взгляд переместился в сторону, чуть выше плеча Ваэля.

— М… Вот как, значит. Это с ней ты так хорошо провёл время? — светским тоном осведомился Хоу. Ваэль вздохнул ещё раз.

— Да, мы не только говорили. Ты всё правильно понял.

— Судя по всему, встреча была запоминающейся.

— Да, представь себе. — Ваэль понизил голос, чтобы проходящие мимо горожане не расслышали его слова: — Она пилится, как проклятая.

— Я чрезвычайно рад за вас обоих.

— Нэйт! Перестань. Если хочешь знать, то когда эта очаровательная леди кончает, она кричит твоё имя. Причём громко и отчётливо. Я бы не сказал, что это положительно влияет на самооценку, но думаю, тебе этот занимательный факт будет интересен.

— Я не очень хорошо понимаю, почему это должно меня интересовать. И что я должен сказать в ответ на «этот занимательный факт», — огрызнулся Натаниэль, отворачиваясь, но, вопреки холодному тону голоса, выглядел он явно смущённым.

— Поверь мне, друг, я тоже ничего не понимаю. Ты не поверишь, но в этот раз всё действительно произошло случайно.

— Ага, ты споткнулся, и твой член совершенно случайно оказался… — Хоу не договорил, Себастиан резко дёрнул его за плечо, разворачивая к себе.

— Довольно! Я знаю, что совершил ошибку. Хочешь — можешь побить меня. Или вызови меня на поединок, но тогда тебя побью, увы, я. Только, ради всего святого, пойми – что сделано, то сделано. Да, я опять соблазнил твою женщину. Я очень об этом сожалею. Но поверь, я не специально!

Натаниэль понуро уставился на грязный снег под ногами, открыл рот, готовясь что-то сказать, но передумал. На лице его отражалась внутренняя борьба. Махнул рукой, мысленно отказываясь от чего-то. Проговорил бессильно, уставясь на сапоги и с трудом подбирая слова:

— Я совершенно не так себе это представлял. Понимаешь, мы лет пять не виделись. Или шесть? Она так выросла и… Письма – это не совсем то. Я не знаю… Ты же с ней говорил? Какая она?

Себастиан почувствовал, как изнутри нарастает истерический смех.

— Хоу, когда меня об этом же спросила твоя подружка, то минут через пятнадцать я её трахал. С тобой мне такие перспективы не нужны. Вот ключ от нашей комнаты в гостинице, — он подбросил на ладони потёртый ключ с деревянным брелоком.— Элисса ждёт там. Тебя. Утром ей нужно вернуться домой к хозяйке городка, которая отвечает за её безопасность перед тейрном. Элисса в тебя влюблена по уши, и я совершенно не понимаю, что она нашла в такой селёдке, как ты, да ещё видя тебя последний раз шесть лет назад. Хочешь, можешь продолжать свои игры в девочку-целочку или в обиженного индюка и не ходить к ней. Но имей в виду, если ты так сделаешь, то пойду я. Но тогда до утра не появляйся, будь другом, хорошо?

— Ваэль?

Спросить, чего ему ещё от него надо, Себастиан не успел. В глазах сверкнули звезды, зазвенело в ушах… краткий миг полёта — и вот он лежит в груде мокрого и грязного снега.

Натаниэль, растирая кулак, глянул на него сверху вниз. Пояснил:

— Чтобы к этому больше не возвращаться, — он наклонился, подобрал уроненный Себастианом ключ. — И… Будь добр, не появляйся до утра.

@темы: Het, Рейтинг - NC-17, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - Romanсe, Статус - закончен, Жанр - Humour, Сюжет - отношения, Cousland (Female), Nathaniel Howe, Размер - Midi, Себастиан Ваэль

---

«Батарейка»

Название: «Батарейка»
Фэндом: StarCraft
Персонажи: Призрак-ОМП, морпехи, повстанцы
Рейтинг: NC-17
Категория: джен
Жанры: даркфик, драма
Размер: мини, 1725 слов
Статус: закончен
Предупреждение: насилие, смерть персонажа
Саммари: Бывает так, что дни, начинающиеся очень хорошо, заканчиваются очень плохо. У Призрака довольно простое задание - уничтожить цель.
ficbook

«Батарейка»

«Батарейка»

«Хороший день», — подумал Призрак. На языке обычных людей это означало — облачность средняя, пробивающийся свет падает под нужным углом и рассеяно, и не создавая резких теней. Следовательно, стелс-генератор проработает дольше нормы. Следовательно, цель будет уничтожена, а приказ выполнен. Хороший день.

Призрак, пригнувшись, направлялся к полуразрушенному командному центру повстанцев. До периметра оставалось меньше километра, коммуникатор уже дважды кольнул запястье, напоминая о необходимости активироватьстелс-щит и собрать винтовку. Призрак проигнорировал оба напоминания. Его оружие собрано уже давно, режимом невидимости он предпочитал пользоваться лишь при необходимости. Он сам не знал, почему не доверял технике. Психокорректор как-то сказал: «Это отголоски из твоего прошлого, мешать работе не должно», а раз не должно — то обращать внимание не следует.

Активировать стелс-щит всё же пришлось: чтобы добраться до выбранной заранее позиции для стрельбы, понадобилось пересечь большой участок открытой местности — последствие обстрела мятежной платформы осадными танками лояльных Конфедерации войск. Призрак проверил ещё раз сектора обстрела, путь отступления, после чего залёг. Попытался от скуки обойти помехи и подключиться к какой-нибудь информационной сети, но безрезультатно. Кодировка сигнала была странной, так что Призраку оставалось только пожать плечами. И ждать.

Прошло шесть с половиной минут. Никого.

Четырнадцать. Никого.

Через двадцать одну минуту Призрак задумчиво постучал по табло коммуникатора. Не то чтобы он беспокоился за свою жертву, но «Сыны Корхала» — террористы, а не анархисты, и подобные отклонения от графика для них нехарактерны.

Наконец, с опозданием на сорок две минуты, к северу от платформы показалась колонна из шести бронемашин. Ещё через пару минут шлюз командного бункера моргнул сигнальными огнями. Призрак с заметным облегчением приник к прицелу винтовки, внимательно осмотрел вышедших из шлюза повстанцев. Перевёл прицел на пылящий по шоссе патруль. Знаки различия отсутствовали, как на бортах украденной техники, так и на броне повстанцев. Это плохо. Значит, перебежчик майор Лоуренс догадывался или знал, что Конфедерация не оставит сдачу платформы безнаказанной. К тому же, среди встречающих виднелась как минимум одна женская фигура в легкой скаутской броне. Это осложняло задачу на порядок. В брифинге говорилось, что на базе повстанцев есть перебежчица-псионик, одна из самых сильных выпускников Академии. Увы, псионики легко распознают присутствие подобных себе. И если это она в отряде — что нельзя исключать — то определить, кто из отряда повстанцев является подлежащим уничтожению майором Лоуренсом, можно только визуальным путем.

Призрак задумчиво навёл перекрестье прицела на шлем женщины — и пожалел, что приказ запрещал устроить диверсию и подорвать базу вместе со всеми повстанцами. Это заметно бы упростило задачу. К сожалению, генералитету Конфедерации была выгодней публичная смерть Лоуренса и возвращение контроля над своей собственностью.

Женщина у шлюза коснулась шлема, убирая затемнение с забрала. Призрак ещё раз навёл прицел на её лицо и вздрогнул — ему показалось, что она заглянула прямо в душу. Взгляды соприкоснулись всего на долю секунды, но Призрака пробрала крупная дрожь, словно на него вылили ведро ледяной воды. Он зажмурился, прогоняя наваждение, и сосредоточился на приближающемся отряде. Призрак терпеливо всматривался в лица людей, медленно водя прицелом с одного на другого, мысленно сравнивая с нечеткой голографией из досье майора Лоуренса. Он искал свою цель.

Шорох гравия за своей спиной Призрак услышал слишком поздно.

***

«Батарейки. Чертовы батарейки, сели в самый важный момент», — думал Призрак, сплевывая кровь и осколки зубов. Ему бы в этот момент думать о том, что с ним сделают озверевшие повстанцы, или о том, сколько ещё ударов прикладами гауссовок он выдержит, но мысли упорно вертелись вокруг ворюги-интендата, продавшего хорошие батарейки на сторону. То дерьмо, что ему выдали, не смогло запитать стелс-генератор даже на неполный час.

— Что ты тут делаешь, мразь? Какое твое задание? — надрывался морпех-дезертир ему в лицо, брызгая слюной. — Помехи это твоих рук дело? Где глушилка? Почему у них такая сигнатура? Куда конфедераты перебрасывают танковые части?

Морпех был в этом патруле за старшего. Даже знал, что на допросе принято спрашивать у взятого в плен имя и должность. Правда, этим знания и оканчивались: после того, как Призрак назвал свой номер, допрос превратился в избиение. Повстанцы не могли понять, что Призрак просто физически не имеет возможности им ответить — по причине блокировки нейроингибитором, и просто по факту неосведомленности. Он сам за эти шесть минут «допроса» узнал много нового о ходе мятежа.

Призрак опять сплюнул кровью. Отвечать было бессмысленно, он прекрасно знал — ему не поверят.

Морпех ударил его бронированным кулаком в челюсть. Удерживающие руки резко куда-то делись, и Призрак неловко упал, не успев сгруппироваться. На него обрушились пинки. Первые время броня гасила их, но повстанцы были настойчивы и скоро раздался треск рёбер жесткости комбинезона, а потом хруст рёбер Призрака. Затем чья-то подошва с размаху опустилась на запястье, расплющивая браслет коммуникатора и дробя кости. Призрак взвыл.

— Ублюдок, я тебя спрашиваю, куда Конфедерации перебросила осадные танки? — прорвался в сознание злой рык. — Что за флот болтается за луной? Хотите нас скормить жукам? Как на Чау Сара?

— Да не знаю! Я же ничего не могу сказать! — Призрак не хотел унижаться, повторяя одно и то же, но слова всё равно пролезли сквозь горло. Возможно, это его подавленный нейроингибитором мозг пытался обойти блокаду, чтобы избавиться от боли.

— О, как заговорил! — довольно осклабился морпех. — Добротные пиздюли кому хочешь память прочистят! Джонни, дай-ка мне свою ногтегрызку. Щас он нам всё расскажет…

— Может, не надо? — возразил кто-то из-за спины. — Отволохаем на базу, там допросят. Что тут-то руки марать?

Морпех презрительно хмыкнул, принимая огромный тесак из зачерненной стали.

— Ну уж нет. Я с этой гнидой сам разберусь, лично. У меня к этой шавке конфедератской вот такой счёт. А там уже решим, стоит он того, чтобы Менгск с ним возился.

Глядя на искаженное ненавистью лицо, Призрак испытал то, что обычный человек назвал бы отчаяньем. Морпех не собирался отпускать его живым.

***

Нейроингибитор не стирает личность. Он блокирует социальные навыки, заменяя их стремлением выполнить приказ, неважно какой — и какой ценой.

Те неполные полчаса, что прошли с момента пленения, показались Призраку одним из кошмаров, которые преследовали его в Академии. Лишенный кончика носа и правого уха, с обгорелой дырой вместо правой щеки — это показалось им остроумным: засунуть в рот Призраку гаусовку и выстрелить — он уже был готов сам руководить пыткой, лишь бы боль перешла за критическую отметку, лишь бы он мог сказать им, что они хотят услышать. Лишь бы его оставили в покое. Чтобы просто прекратилась боль.

Он почти не понимал вопросов, задаваемых ему: слова «сигнатура», «расшифровка», «генератор», «чужие корабли» давно потеряли смысл, стали пустыми звуками.

Злые крики морпеха, брызги слюны на лице, пощёчины, якобы приводящие в чувство — это всего лишь благословенные паузы между «убеждениями». Повстанцы — люди без жалости и надежды на будущее, настоящие отбросы общества — изощрялись перед друг другом так, словно участвовали в конкурсе "изобрети новый способ полевой пытки". Нечасто в руки повстанцев попадается Призрак, жертва, которую никто не будет жалеть.

Он чувствовал, как они боялись и ненавидели его просто за принадлежность к корпусу Призраков. Гремучая смесь животного страха и бешенства накатывала одуряющими, жаркими волнами и Призрак остро сожалел, что не может им дать того, чего эти убогие тайно ждут. Он не мог разорвать проволоку, которой его изувеченные руки прикрутили к арматуре — «Ха-ха, посмотрим, как ты потом будешь стрелять!», — и не мог усилием мысли взорвать им головы… Вовсе не потому, что детина с глазами дауна каждые двадцать секунд колет ему ножом над левым ухом. Чип ингибитора вшит куда глубже, надежно скрыт под костью, и блокировать его работу таким варварским образом не получится. А возможно, этому недоумку просто нравится тыкать острым предметом в голову живого человека. Впрочем, имплантат явно начал сбоить. На мозг Призрака давило какое-то незнакомое, почти болезненное ощущение. Оно чем-то напоминало то, что он испытывал в Академии, лежа в капсуле α-резонатора, обмотанный связкой проводов, точно пуповиной...

— ...нет, но вы только посмотрите на эту мразь… — морпех сплюнул. Вязкая слюна попала Призраку на шею и медленно поползла вниз. Сколько он пробыл в отключке? Кажется, недолго.

— Кэп, может, он в самом деле не знает?

Неужели они насытились, стервятники?

— Да он притворяется. Гляди, вон — моргает. Верь мне, мы с Джонни и не таких раскалывали! Эй, у кого есть турбозажигалка?

…а нет, показалось.

Призрак думал, что он уже откричал своё, когда ему стреляли через щёку, когда резали подушечки пальцев до костей и выковыряли из них фаланги. Оказывается, если раны начинают выжигать пламенем, то кричать можно ещё громче. Странно, почему его крики не слышат на базе повстанцев? Почему не спешат узнать, что творится в неполном километре от их периметра? Нет. Странно не это. Странно, что он вообще ещё может хоть как-то думать.

Боль от ожогов стала невыносимой, когда к ней примешивалось все усиливающее давление на мозг. «Это смерть? Да?» — подумал Призрак, понимая, что уже не контролирует своё тело. Наступило неожиданное мгновение тишины и покоя, за которым последовало стыдное ощущение тепла в штанах и взрыв глумливого хохота повстанцев.

Он закрыл глаза.

Боль осталась с ним, она оглушала, заполнила весь его маленький внутренний мир. Ему было уже всё равно, что будет дальше. Лишь бы это, наконец, закончилось.

Призрак не сразу понял, что истошный крик, ввинчивающийся в уши, принадлежит не ему.

Он с трудом разлепил веки, чтобы увидеть, как по руинам, под плотным обстрелом повстанцев перемещаются двое. По их синей броне волнами пробегали вспышки, точно заряды гаусс-винтовок гасились сверхмощным силовым щитом.

«Это невозможно», — отрешенно подумал Призрак. Он, пересиливая пульсацию в мозгу, и закрыв один глаз, попытался всмотреться в фигуры.

Один из чужаков резко оглянулся, и Призрака ожгло, как кипятком. Перед глазами все размывалось, но он мог поклясться, что чужак в непрозрачном вытянутом шлеме на него посмотрел.

Чужаки разделились. Первый шёл к повстанцам, спокойно, не обращая внимания на обстрел. Вокруг его рук вспыхнуло голубым пламенем что-то вроде клинков. Каким-то непостижимым образом — а может, это из-за слёз показалось? — чужак мгновенно переместился к повстанцам. Взмах — и гауссовка в руках человека развалилась на две половинки. Второй — и покатилась голова, словно жестяная банка из-под красной краски. Полупрозрачные клинки разрезали броню, как лазер — бумагу… Взмах, взмах, взмах...

«Такого не бывает», — хотел повторить Призрак вслух, всё ещё не веря в происходящее, но губы его не слушались.

Не бывает людей почти в три метра ростом. Не бывает телепортаций. Не может свет рассекать плоть, разбрызгивая фонтаны крови. Не может человек быть настолько силён, чтобы играючи отшвырнуть тело взрослого мужчины, точно надувную куклу…

Второй чужак, не торопясь, шёл к нему. Кристаллы на предплечьях засветились, вызывая вспышку раскалывающей боли в затылке. Сияние заструилось по броне, преобразилось в беззвучно звенящие клинки. Призрак с трудом отвёл глаза от их пламени, зажмурился, но ничего не поменялось.

Он видел себя глазами пришельца — маленький худой человечек с бледной, грязной от пыли и крови кожей, с изуродованным лицом и обожженными культяпками вместо пальцев, полураспятый на ржавой арматуре. Призрак не хотел умирать вот так — глупо попавшись из-за севших батареек, в луже собственной мочи и крови, но отчётливо понимал, что это неминуемо. Это понимание выжигало изнутри, пусть и обещало долгожданный покой.

Он так не заметил, когда чужак его полоснул по грудной клетке. Только удивился, почему вдруг рукам стало неожиданно легко. Призрак посмотрел вниз и обнаружил, что большая половина его тела валяется на земле. И боль, отступившая на долю секунды, вернулась назад волной, сметающей всё на своём пути.

И в это оставшееся до смерти мгновение Призрак осознал, что сейчас боль смогла бы преодолеть блокировку нейроингибитора, и он бы с легкостью рассказал всё, о чём бы его только не спросили.

Но уже было некому.

@темы: Рейтинг - NC-17, Статус - закончен, Жанр - Missing scene, Жанр - Angst, Жанр - Dark, Размер - Min, Жанр - Deathfic, Сюжет - конфликт, Сара Кэрриган, фэндом "StarCraft", Gen, Призрак

---

«Imekari»

Название: «Imekari»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Стэн, ж!Табрис
Рейтинг: R
Категория: джен
Жанры: пропущенная сцена, hurt/comfort
Размер: драббл
Статус: закончен
Саммари: Стэн заботится о маленькой девчонке, Табрис пытается понять Кун
Таймлайн: во время борьбы с Мором
ficbook

«Imekari»

«Imekari

— Почему ты освобождаешь меня? — cпросил он, когда юная женщина-эльф сбила замок с его клетки.

Она тогда сказала, что её задача остановить Мор, а для этого ей нужен каждый опытный боец. Он видел — эльфка лгала.

С ней было легко.

Она не осуждала, не округляла глаза, когда он рассказывал подробности о пропаже меча и охватившем его безумии.

Кивала в ответ на слова о раскаянии, как о само собой разумеющемся.

Держалась рядом, ценила молчаливость. Они могли сидеть рядом и молчать всё дежурство напролёт и перед сном попрощаться теми же словами, что служили им приветствием.

— Стэн.

— Страж.

С ней было спокойно. Он читал её в бою, как книгу, никогда не опасаясь, что снующая рыбкой эльфка сунется под удар или толкнёт его под руку. Она обладала удивительным чутьём, и в его привычку вошло следить за ней краем глаза. Небрежное движение подбородком — на пути ловушка. Плечи напряглись и чуть опустились — за ними следят. Ладонь тянется к поясу, к флягам с гремучей смесью — впереди опасность и пора обнажать Асалу.

С ней было трудно.

Он рассказывал эльфке о Куне. Она внимательно слушала, сутулясь и засунув руки в карманы, задавая неожиданные вопросы, после которых у него пропадал дар речи.

— У вас есть шлюхи? А нищие?

Или:

— Кунари может изнасиловать женщину?

Получив в ответ неизменное «Нет», эльфка вставала и уходила прочь, бросив на прощанье сухое «Стэн».

Не всё можно было предсказать.

Однажды ночью эльфка откинула полог его палатки и, всунувшись по пояс, спросила:

— Что сделают с кунари, если он из ненависти убьёт очень много невиновных людей?

Он хотел выругаться спросонья, но почувствовал, как она напряжена, и осторожно, чтобы не спугнуть, ответил:

— У кунари нет ненависти.

Эльфка забралась внутрь, свернулась щенком на краешке спальника.

Плечи её мелко вздрагивали от беззвучного плача. Стэн вздохнул, укрыл девушку плащом, неловко погладил по голове. Она всхлипнула и натянула полу по макушку.

Чуть позже оттуда донеслось слабое:

— Стэн?

— Страж?

— Эльфы могут стать кунари?

— Да, viddathari. Я расскажу утром.

Он улегся обратно на спальник, подхватил imekari поперек живота и притянул поближе к себе, чтобы не мёрзла.

Хмыкнул неодобрительно — лёгкая, словно кости у неё полые, как у птицы.

Приказал:

— Спи.

Пока он не найдёт tamazraan, опекать viddathari — его обязанность.

@темы: Sten, Рейтинг - R, фэндом "Dragon Age: Origin", Размер - Drabble, Жанр - Missing scene, Сюжет - отношения, Tabris (Female), Жанр - Hurt/comfort, Gen

---

«Почему кунари на самом деле разрушили Киркволл»

Название: «Почему кунари на самом деле разрушили Киркволл»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Ж!Хоук, Карвер, Авелин, Фенрис, Мерриль, Аришок.
Рейтинг: PG-13,
Категория: джен
Жанры: пропущенная сцена, юмор
Размер: драббл
Статус: закончен
Тайминг: Финал второго акта
ficbook

«Почему кунари на самом деле разрушили Киркволл»

«Почему кунари на самом деле разрушили Киркволл»

После смерти Шеймуса Киркволл звенел от напряжения. Улицы обезлюдели, горожане старались лишний раз не покидать своих домов. Наместник Думар заперся в Крепости и, по слухам, беспробудно пил креплёное, устранившись от правления.

Хоук, мрачно молчавшая всю дорогу до площади, круто развернулась на каблуках:

— Так, Фенрис. Походу, ты единственный в городе, кто знает, что творится в голове у кунари. Если, конечно, в городе не объявится Таллис. Сделай что угодно, но узнай. Что. Они. Здесь. Забыли.

Через томительно долгие сутки разгадка явилась сама, матерно обругав Авелин.

Через сутки и два часа том Кослуна был у Хоук.

Через сутки, два часа и семь минут Фенрис дотронулся до локтя и сказал:

— Хоук, давай отойдём на пару слов. Извини, Авелин, мы немного приотстанем.

Эльф приобнял Мариан, словно внезапно возжелав поцеловать магессу. Авелин вздохнула, осуждающе закатила глаза и зашагала вперёд, чтобы не мешать. Однако вместо нежной сцены между Хоук и Фенрисом последовало быстрое объяснение, к чему, с точки зрения Фенриса, приведёт желание Авелин во что бы то ни стало исполнить закон.

Хоук кивнула, соглашаясь. Надо было срочно что-то придумать.

— Идём в «Висельник», — отрывисто приказала она, прищурившись и наклонив голову, как упрямый бронто.

— Но зачем, Хоук?

— Надо!

Фенрис пожал плечами — он уже смирился с тем, что его подруга редко комментировала принятые решения.

В таверне Хоук делала страшные глаза и шептала Варрику, чтобы тот сделал что угодно, но задержал Авелин в «Висельнике». Странно, но это всегда срабатывало.

— Эй, вы, двое, — окликнула она Карвера и Меррилль, воркующих в уголке за кувшинчиком лимонада. Создатель, они действительно пьют воду! — Хорош сюсюкаться, живо за мной. Делайте умные лица, мы сейчас войдём в историю города.

Ей нужен был кто-то представительный в мундире, и Карвер в котте храмовников удивительно вовремя попался под руку.

Вначале всё было замечательно.

Аришок принял из рук Хоук Писание Кослуна, выдержал паузу, во время которой Хоук боялась даже вздохнуть, и громогласно объявил, что исполнит любое её желание. Фенрис изумился. Хоук напряглась, лихорадочно соображая, что она может просить без угрозы для жизни, Карвер честно продолжал делать умное лицо… Зато Меррилль, воспользовавшись паузой, звонко отчеканила:

— Господин Большая Черепаха, покатайте меня, пожалуйста. — И пояснила замершим в ужасе товарищам: — Изабелла мне сказала, что «это будет волшебно, покататься на Аришоке, как на большой черепахе».

В историю можно не только войти, но и вляпаться.

Но зато монна Хоук стала Защитницей Киркволла.

@темы: Рейтинг - PG, Фенрис, Мерриль, Авелин, Жанр - Humour, Размер - Drabble, Жанр - Missing scene, фэндом "Dragon Age 2", Carver Hawke, Hawke (Female), Gen

---

«Шартан, Андрасте и Алистер»

Название: «Шартан, Андрасте и Алистер»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи:Алистер, м!Табрис, сопартийцы фоном.
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Жанры: пропущенная сцена, юмор, пафос
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Алистер и Дарриан разыгрывают перед друзьями знаменитую пьесу "Андрасте и Шартан". Спешите! Редкий случай увидеть Алистера в платье!
Тайминг: где-то в разгар борьбы с Мором
ficbook

«Шартан, Андрасте и Алистер»

«Шартан, Андрасте и Алистер»

— О, друг мой, доколе терпеть нам муки и унижения? — заламывая руки, восклицал Алистер, семеня по сценическому балкону. Иначе не получалось — он путался в длинном подоле платья и ежеминутно рисковал упасть. — Разве сможем терпеть мы, как наших братьев и сестёр приносят в жертву жестокосердные магистры? Разве сможем держать глаза закрытыми и оставаться в стороне? Разве отвернёмся от тех, кто просит нашей помощи?

— О, возлюбленная сестра, твои слова зажигают в моей груди огонь мести! — раздался снизу негромкий голос. — Мы слабы, у нас нет оружия, мы скованы цепями. Но мы не будем просто стоять и ждать, когда нас настигнет смерть. Наши цепи станут нашим оружием, наша воля опалит тиранов, которые жаждут нашей покорности.

Голос Дарриана окреп, он выступил на шаг вперёд, к огням рампы, подняв сжатую в кулак руку.

— Ты, сестра наша возлюбленная, показала нам другой мир, другую правду. Мы не отступимся теперь. Пусть магистры выставят против нас свои легионы, мы не беззащитны теперь. Нас охранит длань Создателя, и мы выйдем против солдат в броне духа своего. Мы поделимся последним куском хлеба с теми, кто умеет держать меч, дабы хватило им сил поднять его против Минратоса! Мы разрушим серебряные стены башен и окрасим их кровью магистров!

Алистер тем временем спустился с балкончика, вышел вперёд, мимоходом шепнув Дарриану: «Отлично в роль вошёл».

— Наши силы двинулись вперёд, — произнёс Алистер плавно, как на репетиции, слегка отведя руку к наспех нарисованному заднику. — Мы освободили Ферелденскую долину, освободили Эмериус, дав свободу всем, кто её желал. И никто не остался в стороне, бывшие рабы отринули свои оковы. Мы в неоплатном долгу перед теми, кто упал и не поднялся под натиском тиранов. И вот мы подошли к полям Валлариан, где нам сразиться предстоит с магистрами…

Алистер отступил назад, стараясь не наступить на подол и не упасть — давая Дарриану, за время его монолога склонившего голову и скрестившему руки на груди, сделать эффектный жест.

— Стоит мне только сказать — и небо почернеет от стрел. Тень упадёт на тех, кто противостоит нам. Те, кто только недавно тянул лямку в шахтах, натянут тетивы — и наконечники стрел вопьются в тела солдат. Они не рабы, но так же подневольны. Они защищают своих хозяев, убивая тех, кто не покорился, кто посмел поднять руку на мировой порядок.

Дарриан протянул руку Алистеру, переключая внимание немногочисленных зрителей на товарища. Тот выдержал паузу.

— Стоит мне только сказать — десять тысяч мечей покинут свои ножны. Сотни и сотни людей и эльфов будут убиты, а магистры как были, так и останутся неуязвимыми в своих серебряных башнях. Кому не известно потрясение семьи, когда она узнает о потере единственного кормильца? Сколько сирот появится к утру, сколько вдов будут вырывать волосы? Сколько матерей проклянут нас? — Алистер воздел руки в скорбном жесте.

«Переигрываешь», — прошипел Дарриан, стараясь шевелить только одной стороной рта.

— Сестра, не поддавайся сомнению. Тот мир, что мы должны оставить после себя, должен быть защищён от войн и тирании. Но если мы не сможем устоять сейчас, если мы дадим слабину, кто поверит в наше слово? Кто пойдёт по нашим стопам? Мы должны быть уверены, что наш храм, наше будущее, будет построен не на зыбучих песках или трясине, а на твёрдой скалистой основе.

— Гимн, что исторгнулся из нашей груди с ликованием, взлетел над полями Валлариан…

— Так, стоп! — хором возмутились Лелиана и Зевран. — Алистер, почему ты гимн пропустил? В этой части Андрасте должна петь гимн!

— Ладно. Я предупредил, — с нормальной интонацией произнёс Алистер и неожиданно завыл дурным голосом, от которого из-под ближайших крыш брызнули перепуганные птицы: — Теее, кто хотеееелии занять Силоюююю Небооо…

— Нет, нет, Алистер, замолчи! — заорали все, кроме Винн. Та прикрыла ладонями уши. — Играй дальше, не надо петь!

— Ликующий гимн взлетел над полями: «Те, кто были рабами, стали свободны!» — закончил пьесу Дарриан, воспользовавшись суматохой и перескочив несколько реплик, оставшихся до финала.

Внизу зааплодировали, замученные актёры раскланивались. Алистер поймал брошенный Лелианой цветочек, Дарриан украдкой показал кулак Зеврану, небрежно подкидывающему на ладони яблочный огрызок. Зевран разом выпрямился и, кажется, этот несчастный огрызок проглотил.

— И все-таки, я не понимаю, почему Андрасте должен был играть я? — возмутился Алистер, уйдя за импровизированную кулису и принимаясь осторожно распутывать завязочки платья. Его одолжила для спектакля одна из беженок, прибившихся к их лагерю и платье следовало вернуть в целости и сохранности. — Ты же эльф, ты изящнее! И у бродячих комедиантов женские роли всегда играют эльфы.

— Мой дорогой друг... — начал было Дарриан, но тут же сплюнул. — Вот прилипчивая зараза, а? Не обижайся, Алистер, из меня, может, ничего Андрасте получится, но как подумаю, как ты мог сыграть Шартана, так мне становится страшно. У эльфов не так много героев, знаешь ли...

Алистер хихикнул, пихая его кулаком в бок.

— А из тебя отличный Шартан получился.

Дарриан горделиво подбоченился, кончики ушей порозовели от удовольствия.

— Ладно, снимай платье быстрее. Нам ещё «Андрасте и Гассариана» играть. Давай уж, покажу тебе, как надо играть Пророчицу! А Гассариана мне не жалко.

@темы: Alistair, Рейтинг - PG, фэндом "Dragon Age: Origin", Статус - закончен, Жанр - Humour, Жанр - Missing scene, Размер - Min, Tabris (Male), Gen

---

«Это развод!»

Название: «Это развод!»
Фэндом: Dragon Age, Dragon Age: Origin, Diablo, Mass Effect
Персонажи: Себастиан Ваэль/ж!Кусланд/Натаниэль Хоу
Рейтинг: NC-17
Категория: гет
Жанры: PWP, романтика, юмор
Размер: мини, 1000 слов
Статус: закончен
Саммари: Троим распущенным аристократам скучно. И жарко.
Тайминг: До начала Мора. 9:29 Дракона
ficbook

«Это развод!»

«Это развод!»

Жара стояла неописуемая. Над горизонтом иногда показывались тучи, но ветер упрямо отгонял их прочь от города.

Ванну с холодной водой из колодца приятели принимали всего пару часов назад, но их тела снова были покрыты липкой плёнкой пота. Духота обволакивала, хотелось одного — валяться в постели до обеда, сбросив простыни на пол, пить морсы, лениво переговариваясь о пустяках.

Они лежали на широченной кровати, раскинув руки и ноги, как выброшенные на пляж морские звезды. Элисса расположилась между Ваэлем и Хоу, изредка вставляя реплики в вялый спор о достоинствах орлесианских канцон, и почему их нельзя точно перевести на ферелденский язык.

Поэзия Элиссу Кусланд трогала мало.

Она умела писать стихи, как всякая образованная благородная девушка: подбирала рифмы, как код, а чаще на память, опираясь на уже придуманные и давно забытые стихи, загибала пальцы, чтобы не ошибиться в количестве слогов. И неизменно впадала в уныние, когда от неё требовалось сочинить что-либо более осмысленное, чем пасторальные вирши о пчёлках и цветах. Стихи о любви Элиссу раздражали своей бессмысленностью и пошлостью.

Когда спор заходил в совсем унылую область, она просто придвигалась к Себастиану или Хоу — в зависимости от того, кто более занудно вещал — и начинала целовать. В конце концов, этим старинным способом можно заставить заткнуться не только женщин.

Хоу и Ваэль реагировали по-разному. Когда она целовалась с Себастианом, Хоу откидывался чуть назад, подпирая рукой голову, и договаривал свою мысль до конца. Он снисходительно наблюдал за внезапным зрелищем, медленно поглаживая себя кончиками пальцев — от сосков до живота. Себастиан же, стоило ей притянуть голову Хоу и впиться губами в резко очерченный рот, замолкал, обрывая себя на середине слова. Он жёг взглядом насквозь, прижимался пахом к её бедру и бесстыдно об него тёрся. Ваэль настойчиво требовал внимания, осознанно или нет, напоминая Элиссе по поведению молодого мабари. Она запускала ладонь в его волосы, перебирая их, словно путаясь пальцами в прядях.

— Ты остановился на разнесённых рифмах, — напомнил Натаниэль, как только поцелуй кончился, стирая с губ след слюны.

Элисса раздражённо вздохнула и села, демонстративно скрестив руки на груди. Никто на это внимание особо не обратил. Себастиан, не меняя позы, завёл ладонь под её коленку и задумчиво поглаживал и пощипывал кожу на подколенной ямочке, собираясь с мыслями. Натаниэль спустился чуть ниже, чтобы грудь Элиссы не загораживала ему обзор. И всё. Унылую беседу было не остановить.

— Мне скучно.

— Нам тоже, — философски ответил Натаниэль.

— И лениво, — дополнил Себастиан.

Элисса прищурилась:

— Тогда поцелуйтесь.

Рука Ваэля под коленкой замерла, молодые люди ошарашенно взглянули на неё, с тревогой убеждаясь, что Элисса убийственно серьёзна.

— Эээ… — глубокомысленно протянул Натаниэль, не сумев подобрать слова. Ваэль оказался более прямолинеен:

— Ты от жары с ума сошла, женщина?

— Хм. А что такого? Я тоже хочу посмотреть на это со стороны. Вы же смотрите, как я с вами целуюсь? Почему мне нельзя?

Себастиан оценивающе посмотрел на Натаниэля и с сомнением покачал головой.

— Потому что это очень плохая идея, дорогая. Одно дело любоваться, как целуют красивую деву, другое — целовать чью-то небритую рожу.

— Но я же целую! Так что давайте же, развлекайте меня! — она попробовала подтолкнуть их друг к другу, вызвав только возгласы протеста.

— Да ни за что на свете! — запротестовал Себастиан.

— Так уж и не за что? — прищурилась она, усаживаясь поудобнее. — А если я вам обоим минет сделаю?

— Ты и так сделаешь.

— Одновременно? — зашла с козыря Элисса.

Натаниэль оживился.

— Прости, это как?

— Если вы красиво поцелуетесь взасос, я то возьму обоих ваших дружков в рот. Но только после того, как вы поцелуетесь.

— А это вообще возможно? Интересно… — он посмотрел на губы Элиссы, точно видел их впервые в жизни, окинул взглядом себя, Ваэля, с задумчивым видом почесал нос. Элисса испытала острое желание ударить его подушкой по голове.

— Вот это мы и проверим.

— Нэйт... Угомонись. Оно того не стоит, — попытался урезонить его Ваэль, довольно-таки раздражённым тоном, но безуспешно. Там, где пасовала авантюрная жилка Себастиана, исследовательская натура молодого Хоу только набирала обороты.

— Сомневаюсь, что они оба поместятся… — Хоу оценивающе прикидывал, насколько рот Элиссы соответствует его расчётам. Элисса сжимала губы в подобие куриной гузки и строила недовольную рожицу.

— Никто не хочет спросить, желаю ли я в этом участвовать? — спросил Себастиан с кислым видом, но и Элисса, и Натаниэль пропустили его слова мимо ушей.

— Элисс, а если у тебя всё-таки не получится? — продолжил допытываться Натаниэль.

Кусланд моргнула и пожала плечами. Об этом она как-то не задумалась.

— Это будет означать, что нас развела наша же собственная подруга, — перевёл Себастиан с циничной усмешкой.

Элисса страдальчески вздохнула.

— Ладно. Иду ва-банк. Если у меня не получится, можете поиметь меня вдвоём.

Себастьян от удивления приподнял брови, а лицо Натаниэля приобрело детское выражение, точно перед его носом помахали давно желанной игрушкой. Своей попкой Элисса позволила насладиться всего два раза за несколько лет их отношений, а об одновременном проникновении с парадного и черного хода не могло идти и речи.

— И кто же будет… сзади? — задал наводящий вопрос Себастиан. Он почти примирился с тем, что его мнение никто не учитывает — в первую очередь Хоу, который сверлил его взглядом одновременно умоляющим и угрожающим: «Если ты не согласишься, я тебя убью!» Да и предложение Элиссы было заманчивым, и может быть, оно стоило того, чтобы потерпеть некоторые неудобства…

Элисса почувствовала, как пальцы Себастиана снова начали гладить и пощипывать её под коленкой. Она вздохнула:

— Эти тонкости, я думаю, вы решите между собой… Вперёд! Целуйтесь же, целуйтесь!

@темы: Het, Рейтинг - R, фэндом "Dragon Age: Origin", Жанр - Romanсe, Статус - закончен, Жанр - Humour, Warning - Fluff, The Grey Warden (Female), Сюжет - отношения, Nathaniel Howe, Себастиан Ваэль

---

«Хоук, Умница и Бран»

Название: «Хоук, Умница и Бран»
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: ж!Хоук, Умница и сенешаль Бран.
Рейтинг: R
Категория: джен, гет
Жанры: пропущенная сцена, юмор
Размер: драббл
Статус: закончен
Предупреждение: одно нехорошее слово
Саммари: Он ей нравится, она ему нет. Пичалька.
Тайминг: второй акт игры
ficbook

«Хоук, Умница и Бран»

«Хоук, Умница и Бран»

Вылетая из Крепости Наместника, как пробка из бутылки – лишь бы на морозе остыли пылающие от унижения щеки, Хоук убеждала себя: «Он не пара тебе, он стар, он тебя за пустое место считает». Но что делать, если от одного взгляда карих глаз сенешаля сердце с уханьем падало куда-то в живот?

Это невыносимо: знать, что Бран переспал с половиной борделя – и видеть, как он брезгливо кривится от её попыток пофлиртовать. Хоук вспомнила, как она попробовала летом соблазнить сенешаля при помощи полураспущенной шнуровки на корсаже, и как сенешаль демонстративно закатил глаза. Всего на мгновение, тут же надев равнодушную маску, но Хоук стояла, оглохнув от оскорбления, словно её посреди бала окатили помоями. Даже Изабелла затащила Брана в постель, а Хоук – неудачница, которая не может получить желаемое. Ведь он же спит с женщинами! Почему же он отталкивает её?

Поездка в замок с обнадёживающим названием «Ненависть» всё изменила.

Хоук радостно улыбнулась при виде сопровождения Брана: если кого она и рада была здесь встретить на этом приёме, то это Умницу.

— Вы знакомы? — резко спросил Бран. Слишком резко. Хоук удивилась. «Что это? Ревность?»

— Конечно же, мы знакомы, — Умница по-дружески притянул Хоук к себе, тиская и целуя в щеку: остроухий засранец, не смог удержаться и не испортить помадой её макияж. — Кто же не знает нашу Сладкоежку?

Взгляд Брана был странный. Он смотрел то на смеющегося Умницу, то так же удивленно-тяжело — на Хоук.

«Интересно, дружок, кого к кому ты ревнуешь?» — подумала Хоук, встретившись с Браном глазами.

В этот вечер Хоук решила взять быка за рога. Не дожидаясь, когда сенешаль останется один, подошла к нему близко-близко и шепнула: «Привет от Умницы!»

Бран жестом приказал слугам выйти.

— Чего вы хотите, монна Хоук?

Хоук встала на цыпочки, приблизила губы к самому уху сенешаля. Он не отстранился, и Хоук влажно выдохнула, касаясь самыми кончиками губ покрытой золотистым пушком мочки.

— Умница утверждает, что у тебя самый вкусный в городе член… Я хочу это проверить.

@темы: Умница, Het, Рейтинг - R, сенешаль Бран, Жанр - Romanсe, Статус - закончен, Жанр - Humour, Размер - Drabble, Жанр - Missing scene, фэндом "Dragon Age 2", Hawke (Female)