Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Дункан, ж!Страж (но не Кусланд, не Махариэль)
Рейтинг: R
Категория: гет
Жанры: флафф, драма, эксперимент
Предупреждения: сомнительное согласие, смерть персонажа
Размер: мини, 1060
Статус: закончен
Саммари: Пост-предыстория, влюбленность в "спасителя".
Таймлайн: - после предыстории и до прибытия в Остагар. Текст писался по заявке. ГГ не-Кусланд, не Махариэль. Может быть, Сурана, Амелл, Табрис, Броска - на выбор читающего.
ficbook
«Казалось...»
Казалось, всё было кончено. За преступление, которое свершила она, есть только одно наказание — смерть. В общем-то она знала, на что шла, когда принимала решение. Друг детства хватался за голову и твердил, что это самоубийство... Да. Самоубийство — ТАК нарушить закон. Но, иногда, когда закон несправедлив, выбора нет. Надо рискнуть и поставить свою жизнь на кон, иначе всю оставшееся до смерти время тебя будет мучить стыд за неиспользованную возможность.
Она проиграла.
Нет, не так она себе это представляла. Думала, что когда прозвучит приговор, она с высоко поднятой головой выкрикнет оскорбления угнетателям и всем своим видом покажет, что презирает такую жизнь — полную покорности и унижения. Что лучше умереть, чем жить подобно овцам в стаде, которых хозяева вольны стричь и забивать на мясо. Да только язык прилип к нёбу, и пафосные слова застряли где-то в горле. Солдатня уже вязала ей руки, шепотком обсуждая, как с ней позабавятся перед казнью. Облеченные властью мужчины равнодушно смотрели сквозь неё и обсуждали детали приговора. Ей казалось, что она кричит, но вряд ли кто расслышал невнятный сип, срывающийся с разбитых губ.
— Стойте. Я объявляю Право Призыва на эту женщину. — Голос, после которого, казалось, небо обрушилась на землю, принадлежал гостившему у них Серому Стражу, Дункану.
Вокруг поднялся шум протестующих голосов — казни ждали многие, и Стражу пришлось повысить голос, перекрывая толпу:
— Я пришёл сюда в поиске рекрута, и я его нашел! Или же вы хотите препятствовать исконному праву Серой Стражи?
Удерживающий её мужчина с неприятным лицом, не дожидаясь приказа, резанул веревку на её запястьях, и пользуясь заминкой, зло прошептал на ухо:
— Думаешь, это тебя спасет, сука? Да чтоб ты сдохла, тварь... А это тебе подарок от меня. — Рука в окованной металлом боевой перчатке легла ей на ягодицу и с такой силой сжала мышцу, что девушка потеряла сознание от боли.
***
Путешествовать с Дунканом было приятно. Он не лез с расспросами, но так умело вёл разговор, что она сама всё рассказала — и почему она так поступила, и за кого болела душой. Казалось, он понимает все её пристрастия и предубеждения, не осуждая. И даже поймав её на горячем, когда она из чистого любопытства потрошила его сумку, Дункан не избил её, а рассказал о собственном прошлом, проведённом в трущобах Вал-Руайо.
Это кружило голову - лето ушло на убыль, та славная пора, когда духота не донимает, а вечерняя прохлада приятна и желанна, беды остались позади, и как бы то ни было, перед ней лежал весь мир. Свобода пьянила. А Дункан он был… словно из сказок о Серых Стражах. Сильный, добрый, справедливый. Если бы Дункан бы достал серебряный свисток и на его зов с небес спустился грифон — она бы не удивилась.
А еще он спросил: "почему она отказывается садиться на скамью?" лишь на третий день, когда для деликатности уже не оставалось места, а её хромота стала слишком очевидна.
— Я не могу сидеть, у меня там синяк, — покраснев, как маков цвет, пробормотала она. — Всё нормально, он пройдет.
— Разве? Когда мы покидали твой дом, ты двигалась куда быстрее. Мы и так идём слишком медленно. Раздевайся-ка давай, я хочу выглянуть не него.
— Нет! — девушка рефлекторно схватилась за юбку. — Не надо, пожалуйста!
Дункан с вдохом поднялся, встал рядом с девушкой, взял её лицо за подбородок.
— Дитя. Теперь ты рекрут Серых Стражей, а не сама по себе. Ты обязана беспрекословно мне подчиняться, как командору Серых в Ферелдене. Пока ты еще не прошла Посвящение, твой приговор остается в силе. Я могу оставить тебя в ближайшем городе или самолично привести его в исполнение. Ты это хочешь?
Девушка отрицательно замотала головой.
— И не будешь заставлять меня жалеть о принятом решении?
Разумеется, там был не просто синяк. Сине-черное пятно с утра расползлось еще немного. Припарка, которой она смачивала бинт, не помогла. «Представляю, что бы подумала хозяйка этого постоялого двора, если бы сюда заглянула. Голозадая девчонка в закатанной до груди рубахе и здоровенный мужик с засученными рукавами, размазывающей по её заднице зеленую жижу», — грустно подумала девушка, тяжко вздыхая в тощую подушку, набитую сеном. Дункан мял её пострадавшую задницу больше часа и боль потихоньку отступала. Долийская мазь пахла болотом, и всё время щекотно стекала вниз, к промежности. Дункан пресекал эти попытки бегства ценного лекарства, девушке казалось, что лицо Стража, касающегося пальцами внутренней поверхности бёдер и половых губ, равнодушно-безучастное. По крайней мере, она сильно на это надеялась. Ей же приходилось прятать лицо в сгиб локтя и прикусывать свою кожу. Сначала – чтобы не орать от боли, потом от стыда — вдруг Дункан заметит, как она жаждет этих прикосновений. Девушка боялась, что пальцы Стража примут чуть левее, и её возбуждённость станет явной. Наконец, Дункан взялся за грубое полотенце и стал стирать остатки мази. Девушка с облегчением выдохнула. Казалось, пытка лаской закончена.
Она ошиблась.
Дункан будничным движением коснулся входа во влагалище, походя раздвигая пальцами срамные губки и проникая во внутрь. От удивления девушке в голову не пришло не то, что возмутиться — даже шелохнуться. Она не воспротивилась, когда Дункан раздвинул ей ноги и вошёл в неё, как хозяин. Страж трахал её молча и сосредоточенно, не пытаясь ни обнять, ни приласкать. Лишь капли пота, падающие на спину и шею, да звонкие шлепки тел друг о друга подтверждали реальность происходящего. Конечно, девственницей она не была, но чтобы так… Потом Дункан просто встал с неё, оправил одежду и ушёл, не сказав ни слова. А она лежала, не решаясь двинуться с места, пока не усталость не взяла своё. Что это было? Утром сама она спросить постеснялась, а Страж делал вид, что ничего не произошло.
***
На следующую ночь, когда она пробралась к Дункану в палатку под предлогом холода, он перехватил её кисть, начавшую путешествовать по его телу, положил себе на грудь, придавив сверху ладонью.
— Не надо, девочка. Это не то, что нужно мне, и не то, чего хочешь ты. — Дункан сказал это так спокойно, словно лежать с полураздетой девушкой под одним одеялом — это само собой разумеющееся для Серых Стражей.
— Но... Вчера... Ты... — она растерялась, не сумев подобрать слова.
— Вчера ты в этом нуждалась, — мягко остановил её Дункан. — А сейчас засыпай, мы должны будем поторопиться, и так рискуем не добраться до лагеря короля вовремя.
***
Оставшиеся ночи близости между ними так и не было.
Разве что Дункан позволял разминать ему плечи.
А о том, что она тайком ласкает тело Стража, когда тот засыпает, казалось, он не догадывается.
По крайней мере, из-под общего одеяла Дункан её не прогонял.
***
Казалось, Остагар перечеркнул всю её новую жизнь. Хотелось плакать от обиды на судьбу, хотелось задушить Морриган за насмешки над их общим с Алистером горем. Алистера тоже хотелось задушить. Потому что смерть Дункана он оплакивал так, словно имел на это больше оснований, чем она.