Фэндом: Dragon Age: Origins
Персонажи: Дункан/ж!Табрис, лорд Воган Кенделс, Цирион, Валендриан, Сирил
Рейтинг: NC-21
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Фэнтези, Психология, Даркфик, Hurt/comfort, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: BDSM, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Групповой секс, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Миди, 16 страниц
Статус: закончен
ficbook
Иллюстрации Русалки Милюли Кайтес, Дункан
Описание:
Альтернативный прегейм, немного предшествующий дебюту в эльфинаже. События опираются на DLC "Песнь Лелианы".
Табрис занимается проституцией, и по воле обстоятельств она занимается с Дунканом сексом до его появления в эльфинаже.
Текст очень непристойный и местами неприятный, с обилием мата и с махровым стокгольмским синдромом, так что не стоит его читать в попытке найти няшную Табрис и любовь до гроба. Ханжам и деткам тоже лучше пройти мимо.
Примечания:
Имя героини говорящее, Кайтес означает "Покорная".
Дункан, Денерим
Дункан, Денерим
Командор Серых Стражей мог использовать Право Призыва на любого мужчину, на любую женщину. Не важно, кем являлся рекрут — юным магом или седоусым ветераном, знатным рыцарем или клеймёным преступником. Это исконное право Командора - просто ткнуть пальцем и сказать: "Орден нуждается в тебе". И тот, кого он выбрал, был обязан встать и беспрекословно пойти за ним, навсегда оставляя свою прежнюю жизнь.
Но мало кто знал, что важнейшим критерием отбора была не полезность для ордена, а потенциальная возможность рекрута пережить ритуал Посвящения.
Дункан искал тех, чья кровь могла сопротивляться скверне. Сверялся со своим чутьём, с приметами, которые изучил за свою долгую службу. И найдя - с тяжёлым сердцем проходил мимо. Ветеран-калека. Молодая мать с двумя агукающими младенцами на руках. Старик. Наследник тейрнира. Крестьянин. Ведомый на казнь малефикар с искалеченными руками. Воришка, не умеющий обращаться с чем-то, кроме отмычки. Принц. Они бы все пережили Посвящение, но объявлять на них Право — неосмотрительная глупость.
В то утро Дункан возвращался из Форта Драккон невесёлым. Только что прошёл небольшой турнир, где ему представили воинов, жаждущих присоединиться к Ордену. Безрезультатно. Все, как на подбор, славные рубаки, но Посвящение гарантированно убило бы любого из них.
Навстречу, звонко цокая каблучками по мостовой и легкомысленно перепрыгивая оставшиеся от утреннего дождя лужицы, шла молодая эльфийка. Что-то в ней назойливо привлекало внимание Дункана. То, как подозрительно легко она несла большую корзину фруктов? Нет, не это... Он пристально рассматривал девушку, пытаясь понять, что именно. Обычная эльфийка, совсем юная, в чиненом платье и выцветшей косынке, только вместо стоптанных сандалий нарядные красные туфельки. Таких двенадцать на дюжину.
Девушка поравнялась с Дунканом, заметила его взгляд и низко опустила голову, пряча глаза. Дункан остановился, как вкопанный. Он вряд ли мог описать это словами, но он чувствовал - у эльфийки были явные признаки устойчивости к скверне.
— Юная монна, подождите!
Эльфийка не ответила, бросила опасливый взгляд и, ускорив шаг, скрылась за поворотом. Дункан развернулся и пошёл за ней, но, зайдя за угол, обнаружил лишь брошенную на брусчатку корзинку, из которой выкатилось совсем немного фруктов и куча скомканной обёрточной бумаги. Эльфийка, подхватив юбку до колен, стремглав бежала прочь по проулку. Подобная реакция удивила Стража, он перешёл на бег, но куда там было — доспешному трудно догнать бегущего налегке. Они петляли по задворкам дворцового района, и удача улыбнулась Дункану — он загнал девушку в знакомый ему тупик. Дункан сбавил скорость: деваться девушке было некуда, а ему нужно было задать эльфийке пару вопросов о её семье, а не запугать её ещё больше. Эльфы и так не слишком хорошо идут на контакт с людьми, справедливо не доверяя посулам вроде «высокооплачиваемой работы в другом городе». Слишком часто это заканчивалось продажей в рабство.
Однако, к его немалому удивлению, эльфийка стремительно добежала до конца тупика, сдёрнула с шеи ленточку с ключом, быстро отперла дверь и, как мышь, юркнула в спасительную щель. Дункан не поверил своим глазам, даже зажмурился на мгновение, потом подошёл и нерешительно стукнул пару раз медным дверным молоточком.
— Прошу вас, юная леди, откройте, я не желаю вам зла. Поверьте мне, я хочу лишь поговорить.
Ответом ему послужил звук задвигаемого засова.
Дункан с недоумением потёр лоб. Уж что-что, а здание, в котором спряталась странная беглянка, он знал хорошо. Один из самых дорогих борделей Денерима. Часть номеров была со своими выходами, что позволяло их использовать для тайных встреч и не обязательно для постельных. Если заинтриговавшая его эльфийка решила, что тут он её не достанет, она сильно ошиблась.
***
С момента последнего посещения здесь многое поменялось. Резные панно в ферелденском стиле окончательно исчезли, заменённые на орлесианские драпировки; полумрак разгоняли дорогие магические светильники, а не свечи, мебель горделиво красовалась ножками в виде звериных лап по последней имперской моде.
— Добро пожаловать, сэр! — вычурно одетая женщина в атласной маске старательно имитировала орлессианский акцент. — Могу я предложить вам приятно провести время в компании изысканных куртизанок?
— Мадам, я ищу одну девушку, эльфийку, шатенку, очень молодую, вот такого роста… - Дункан поднял руку, но женщина договорить не дала, мягко остановила его прикосновением веера.
— У нас особое заведение, сэр, только утончённые дамы, даже в услужении только образованные девушки-люди… — она говорила ещё что-то, но Дункан не стал слушать. Он обаятельно улыбнулся даме и приветственно сжал её затянутую в перчатку ладонь, вкладывая золотую монету.
— Мадам, я часто бывал в вашем заведении и знаю, что ему нет равных. Девушка, которую я ищу, вполне может быть просто весьма... миниатюрна.
Женщина колебалась. Дункан физически ощущал, как в ней борются страх и жадность. Он добавил ещё одну монету со словами:
— Если она любит таинственность, то пусть ваша рекомендация останется между нами.
— Располагаетесь, прошу вас, отведайте шербета… Вы непременно встретите ту, которая вас развлечёт, — наконец-то решилась дама и, поклонившись в реверансе, указала Дункану на глубокое кресло.
Меньше чем через минуту она вернулась к нему, деликатно коснувшись веером:
— Ах, милостивый сер, прошу прощения за мою забывчивость. Ваша маска.
К маске был приложен ключик с красной лентой.
***
В первое мгновение Дункан решил, что он вошёл не в ту комнату. Слишком роскошный кабинет — стены обиты красной кожей, пуфики, зеркала неваррийской работы, за ширмой виднелась ванна на бронзовых драконьих лапах.
Беглянка сидела перед трюмо с тройным зеркалом, в блестящей полумаске, деловито подкрашивая краской губы. Скромного наряда как не бывало, вот он - висит на ширме. Его сменила небрежно наброшенная накидка из лёгкого шёлка, сквозь которую просвечивало обнажённое тело; голову украшал изящный парик с цветами и маленькими пёстрыми пёрышками. Проститутка. Молодая, крепкая, здоровая, тренированная, имеющая шансы пережить Посвящение, проститутка.
Азарт от погони моментально испарился, оставив привкус разочарования и лёгкой злости. Дункан надеялся, что девушка окажется служанкой, банщицей, массажисткой... мошенницей, наконец. Но не проституткой.
— Вы ошиблись дверью, — равнодушно произнесла эльфийка, не отвлекаясь от нанесения косметики.
— Не ошибся. Ты быстро бегаешь, — ответил он просто так, чтобы не молчать под вопросительным взглядом из зеркала. Эльфийка положила кисточку на трюмо, повернулась. Полумаска скрывала лицо, но Дункан был готов поклясться, что под ней не дрогнул ни один мускул.
— Не понимаю, о чём вы говорите, сэр.
— Разве? Ты кинулась бежать, когда я окликнул тебя на площади. Почему?
— Вы обознались, сэр. Прошу вас, уходите.
Дункан со вздохом потёр лоб, сказал устало:
— Я заплатил два золотых, чтобы просто поговорить. Почему бы тебе не быть полюбезнее, девочка?
Девица натянуто рассмеялась.
— Поговорить? Вас обманули. Здесь другими вещими занимаются, сэр. В любом случае, что бы вы ни спрашивали, я ничего не скажу. И я достаточно любезна, раз до сих пор не вызвала охрану. Уходите сами или вас выведут силой, — настойчиво повторила она, вставая и протягивая руку к висящему на стене шнуру. — Вы не из моей клиентуры, и вам нельзя здесь находиться.
Дункан окончательно разозлился — на себя, на девицу, на потраченные деньги. Он подхватил эльфийку за плечи и несколько раз хорошенько встряхнул. Её парик сбился на бок, накидка разъехалась на груди.
— Я не люблю, когда мне лгут в лицо и держат за дурака. Я знаю правила этого борделя. Ты - шлюха. Я за тебя заплатил, и ты сделаешь всё, что я захочу.
— Пусти меня! — эльфийка испуганно завизжала, пытаясь вырваться. — Я не шлюха! Это абонированный кабинет! И мне правилами запрещено что-либо рассказывать, ясно? Убирайся, или я закричу!
— Да здесь стены такие, что никто тебя не услышит, — фыркнул Дункан. Девица, зашипев, пнула Стража в коленку, довольно успешно попыталась ударить в пах, и Дункан, от греха подальше, развернул эльфийку лицом к огромной кровати и швырнул прямо в россыпь подушек непристойных форм. Накидка задралась, обнажая ягодицы.
Дункан с трудом справился с желанием как следует вмазать ладонью ей по заднице, как нашкодившему ребёнку. Было горько и обидно. Почему не могут сойтись вместе воинский талант и устойчивость к скверне?
Дункан рыкнул, и эльфийка мгновенно перевернулась на бок. Сжалась к комочек, подтянув колени к голове, прикрыла руками почки и голову, защищаясь от побоев. Дункан презрительно скользнул взглядом по тельцу с запудренными синяками, но зацепился взглядом за тщательно выбритую промежность.
— Так вот почему ты побежала? Боишься, что про твоё ремесло узнают? Ты же ещё несовершеннолетняя, так ведь?
— А? — отняла руку от головы эльфийка и посмотрела в сторону Дункана.
— Ты не рожала, — пояснил Дункан. — Я знаю ваши обычаи. Городские эльфы женят своих детей сразу после их совершеннолетия, дабы приумножить свою численность.
— Ах, так ты любитель посмотреть на пёзды? Ну, так на! Смотри! — проститутка почуяла, что бить её не будут и с вызывающим видом села, широко раздвинув ноги. — Или так лучше видно будет!? — она откинулась на спину, опёршись на пятки, вывернула бёдра, словно лягушка, и пальцами развела половые губы. – Полюбовался? А теперь убирайся, шпик!
Дункан замер. Он смотрел не на промежность, а на то, как эльфийка двигалась. На неудобную позу, в которой она непринуждённо находилась. Дункан вспомнил её бег — стремительный и чёткий; скорость, с которой она сгруппировалась… Может, ему повезло, и эльфийка имела потенциал? Он опустился на кровать, отведя девичью коленку в сторону.
— Сядь. Ты несовершеннолетняя, местная, иначе бы не маскировалась под разносчицу. Значит, хагрен и твои родители не знают, что ты торгуешь собой?
Девушка мгновенно собралась и села, положив ладошки на колени, исподлобья глядя на мужчину. Сбившийся на ухо паричок придавал эльфийке нахальный вид.
— Ты хочешь шантажом заставить меня говорить, дядя? — уточнила она. Голос из визгливо-режущего стал деловитым. — Что тебе от меня нужно?
— Для начала, — он протянул руку и сорвал полумаску с эльфийки, - как тебя зовут? Кто твои родители? И есть ли у тебя братья?
— А ты с какой целью интересуешься? — спросила девушка, щуря глаза.
— Я хочу знать про тебя всё. Кто ты, что ты умеешь, чего хочешь от этой жизни. Ну и зачем тебе всё это. — Дункан неопределённо обвёл взглядом комнату. — И ещё… Пожалуйста, прикройся.
Хмурость исчезала с лица эльфийки, вместо неё проступала смущённость и зачарованность. Взгляд стал почти детским, прозрачно-наивным, словно вместе с маской она утратила наглость и распущенность. Скулы порозовели, да что там скулы, даже уши покраснели, когда она ойкнула и стыдливо натянула на грудь и бёдра расшитое покрывало.
— Ты… ты хочешь мне помочь? Правда? — она робко коснулась его руки и залепетала так тихо, что Дункан был вынужден наклониться к девушке.
— Я круглая сирота… Когда умерла сестрёнка, некому стало обо мне позаботиться… У меня не осталось выбора… Меня заставили заниматься этим… Я не хотела, честно... Но я не знала, как сбежать… Ты ведь мне поможешь, да?.. Защитишь от них?.. — в глазах девчонки засверкали слёзы, она взяла Дункана за руку, продолжая лепетать романтическую чушь, благоговейно целовала его мозолистую ладонь. Потом порывисто подползла к нему на коленях, «потеряв» по пути покрывало, обняла его за шею, целуя щеки, лоб, глаза…
— Если ты уведёшь меня отсюда, то я никогда больше не буду этим заниматься! Честно! — торжественно пообещала она, забираясь к мужчине на колени и как бы случайно задевая грудью его лицо. Застёжка вышитого ремешка тихо щёлкнула, эльфийка повела плечами и полупрозрачная накидка соскользнула с плеч, полностью обнажая тело.
— Хм. А ведь я почти поверил.
Дункан мысленно махнул рукой и поймал губами нахальный сосок. Девка посмотрела на него сверху вниз и самодовольно произнесла:
— А хули ты ждал, дядя? Мне за это платят, всё-таки!
...Чуткие пальцы трогали какие-то совершенно невинные места — завиток уха, впадинку возле ключицы, спину между лопатками, — и от этих прикосновений разливалась сладкая истома. Эльфийка ласкала его, раздевая так опытно, что не оставалось никаких сомнений — она в этом мастерица. Ремень расстегнулся словно сам собой, несмотря на орлесианскую пряжку с "секретом". Кошель с сочным звяком упал на ковёр, и Дункан почувствовал кожей мимолётную ухмылку на её губах.
Язык прочертил возбуждающий узор по груди, животу, и вот Страж уже лежит полуголый, а девичьи губы скользят по его члену. Язык то упруго щекотал головку, то снова становился медово-тёплым и одним бесконечным движением тёк от мошонки к уздечке. Эльфийка то надевалась ртом на член, то с профессиональными стонами переключалась на вылизывание и посасывание его яиц, одной рукой подрачивая ему член, пальцами другой выверено лаская себя, зная, что услужливое зеркало показывает мужчине наиболее развратный ракурс. Когда член начал пульсировать, девица нащупала ладонь Дункана и положила её себе на затылок, слегка подтолкнув. Дункан не мог дальше сдерживаться. Он стал трахать шлюху в рот в своём излюбленном ритме и кончил неожиданно быстро для себя. Проститутка, привычно постанывая, попыталась проглотить семя, но резко закашлялась, замолотила кулаками и вырвалась из его рук. Её корчило от рвотных спазмов.
— Да, еб твою сучью мать, да ты, блядь, на хуй болен!!! Ты же меня заразить можешь, сраный ублюдок! — взвизгнула проститутка, отхаркиваясь прямо на атлас простыней. Если бы не ругательства и грубый голос, она была бы сейчас так похожа на юную неопытную девочку, впервые попробовавшую на вкус мужское семя. Дункан даже испытал лёгкое чувство вины, что забыл её предупредить. Скверна в жилах, увы, давала и такой эффект.
— Можно сказать, что болен. Но это не заразно, поверь...
Он дотянулся до бутылки вина, охлаждавшейся в ведёрке, откупорил и протянул эльфийке. Девчонка отшатнулась от его движения, будто от удара, удивлённо посмотрела на бутыль и кивком поблагодарила.
Дункан откинулся на спину и смотрел снизу, как она полощет рот вином, сплёвывая прямо в ведёрко. На красные капли, стекающие по её шее и груди на точёный живот. На слегка припухшие от возбуждения нижнии губки. Дункан некстати вспомнил отражение в зеркале и со смущением ощутил, что испытывает к этой шлюшке отнюдь не жалость.
***
— А теперь пошёл отсюда, дядя, — равнодушно сказала она, ставя полупустую бутылку на пол возле кровати. — Уходи сейчас, и я не никому скажу, что ты пытался здесь что-то вынюхивать. Ежели появишься в эльфинаже и попробуешь меня шантажировать, то я заявлю, что ты меня избил и изнасиловал. Уж мне поверят, можешь не сомневаться. Шрамы у тебя приметные.
— А ты нечего не упускаешь? Например, кто поверит такому обвинению от шлюхи? — он лениво протянул руку к её промежности и, не обращая внимания на возмущённый возглас, сжал в кулак влажные половые губы. — Ты много знаешь порядочных ферелденских эльфиек, выбритых на орлессианский манер? — Дункан слегка потянул кулак на себя, вынуждая девицу выгнуться и податься вперёд. — И с таким растраханным задом, что два пальца… Ого, даже три!.. влезают без сопротивления?
— Иди в Тень, дядя, — девка прижала его руку к простыне и соскользнула с его пальцев, — когда надо, мой зад тугой, как у девственницы…
Она самодовольно хохотнула и поддразнивающее потёрлась промежностью о ладонь мужчины.
— Чувствуешь? Теперь хотя бы один вставь… Блядь! Больно! — возмущённо воскликнула она, когда Дункан, не говоря ни слова, смазал два пальца её же выделениями и с силой втиснул ей в зад сначала один, потом второй. Они с усмешками смотрели в глаза друг друга. Он — потому что почувствовал, как эльфийка расслабила мышцы и легонько шевельнула бёдрами ему навстречу, а она – потому что знала, что он это почувствовал и видела его эрекцию.
— К сведению. У эльфов ниже ресниц ничего не растёт. Да и будь я выбрита, это бы ничего не значило. Мода она везде мода. В эльфинаже будут верить мне, а не тебе. Так что минет получил на халяву и вали давай, пока я охрану не позвала.
— Так уж и на халяву? — ещё шире усмехнулся Дункан, продолжая мелкими движениями кисти поддразнивать эльфийку. После оргазма на него накатило благодушие и леность. — Между прочим, ты самая дорогая шлюха, что у меня была.
— Так ты же не мне заплатил, дядя. Кстати, сколько?
— Два дуката.
Губы дернулись, то ли раздражённо, то ли презрительно, но она сдержалась от колкости. Спросила равнодушным голосом, словно не обращая внимания на манипуляции мужчины с её телом:
— Так кто ты такой, и что же тебе от меня надо? Сразу говорю — никаких братьев у меня нет.
— Тогда неважно. Я не собирался тебя шантажировать, поверь. Хотел поговорить. — Дункан повернулся на бок, поближе к сидящей девице. Провёл пальцами по вагине. Эльфийка не шевельнулась, только глаза прищурила.
— Хотел? Сейчас передумал?
Мужчина утвердительно кивнул головой и попытался ввести пальцы во влагалище, но девица перехватила его руку.
— Нет. Я не практикую этот способ.
Дункан выразительно поднял брови.
— Вот как? Разборчивая шлюха? Любопытный парадокс, — Дункан осклабился. — А если я хочу взять тебя так, как захочу?
— Я сказала «нет», — твёрдо ответила девушка, сжимая пальцы, и Страж обратил внимание, что его запястье удерживается в классическом болевом захвате.
— Как интересно… — процедил он, рывком высвобождая руку. — Что-то ты слишком несговорчивая для шлюхи.
Подняться на локтях, подхватить вскрикнувшую девицу за бёдра, уронить её на спину. Вбить колено между ног, заставляя их раздвинуться. Навалиться сверху. Всего две секунды, и вот она лежит под ним, дёргаясь и пытаясь кусаться.
Насиловать девчонку, разумеется, Дункан не собирался, пусть даже она и проститутка. Просто было любопытно посмотреть на то, как она будет сопротивляться. Вдруг он слишком рано опустил руки? Вдруг он всё-таки нашёл свою удачу, своего рекрута?
Девчонка зашипела, безуспешно пытаясь выбраться из-под человека.
— Я не позволю!
— Каким же это образом не позволишь? Ты забываешься, я сильнее тебя.
— Да неужто? — Процедила девка сквозь зубы. Дёрнулась ещё разок и, к большому разочарованию Дункана, согласилась. — Ладно, твоя взяла! Только обещай, что не будешь меня шантажировать. Давай я помогу…
Лгунья. В самый последний момент она направила его член себе в зад и так плотно обхватила тело мужчины ногами, что выскользнуть и войти желаемым образом у Дункана не получилось. Да и как-то уже не особо хотелось. В какой-то момент она сдёрнула мужчину с себя, развернулась к нему спиной и стала яростно насаживаться на член, лаская себя его руками. Она выгибалась натянутым луком, упираясь затылком в плечо Дункана, а он тискал небольшие твёрдые грудки, теребил клитор и непристойно мокрые губки, любовался её раскрасневшимся лицом с размазавшейся косметикой. Дункан поддался очарованию момента, ласково потёрся подбородком о девичий висок, на что она потянулась к нему и, неожиданно поцеловала в губы, по-девчачьи слюняво. Дункан отстраняться не стал, но усмехнулся. Наверное, зря он это сделал, потому что девчонка открыла глаза и в её взгляде мелькнула смесь досады и испуга. Она отлипла от него и, опустившись на четвереньки, продолжила отдаваться уже профессионально-выверено, не отвлекаясь на эмоции. «Что ж... Так тоже неплохо, — подумал Дункан, с силой проводя ногтями по девическим бёдрам, — это хоть немного скрасит неудачный день».
Кайтес, Эльфинаж
Кайтес, Эльфинаж
Прошёл день, потом другой, и Кайтес почти забыла о странном визитёре. Благо у неё был более насущный повод для терзаний: свадьба, спешно назначенная на сегодня. Кайтес только вчера вечером узнала, что хагрен Валендриан по неизвестной причине уговорил отца перенести дату церемонии, и не находила себе места. Перед свадьбой все девушки волнуются, но Кайтес нервничала так сильно, что боялась, что подружки того и гляди, в чём-то её заподозрят... Она принимала поздравления и нехитрые подарки, вымученно улыбаясь, потом улучила минутку и сбежала. Якобы поискать сбежавшего по той же причине кузена.
Брата она нашла на задворках эльфинажа. Он стоял в тенёчке, глазел на бегающих по пыльной улочке детей и прикладывался к фляжке. Кайтес молча отобрала у него флягу — вино дешёвое и наверняка кислющее, но ей было всё равно. Отхлебнула прямо из горлышка. Сорис сочувственно смотрел, как она пьет, стуча о горлышко фляги зубами, не чувствуя вкуса - перед ним Кайтес не притворялась, смысла не было, слишком хорошо они друг друга знали. Разумеется, они доверяли друг другу далеко не все секреты, но для Кайтес не было никого ближе кузена.
– Бедняжка. Не переживай ты так... Твой нареченный хотя бы красив, в отличие от моей мышки. Я даже тебе завидую.
– Красив? – поперхнулась Кайтес. При мысли о будущем муже её начало трясти. – Да ты его вообще видел? Он же накрашен! А его штаны? Ты на его штаты смотрел? Это же стыд и позор!
Сорис успокаивающе погладил сестру по плечу.
– Кайтес, ты наговариваешь на парня. Тебе страшно выходить замуж за того, кого в первый раз видишь, но все так делают. Я понимаю, свадьбу перенесли и ты к этому не готова, но нельзя её срывать, ты тоже это пойми. Твой отец ведь столько денег заплатил за переезд этого Нелароса. Чем тебе он не нравится? Подмастерье кузнеца, да ещё из самого Хайевера! У него будут деньги и уважение...
- Да наплевать мне на деньги! Я не пойду за этого хлыща и всё тут! И какой из этого хлюпика кузнец? Сорис, неужели ты издеваешься? Вон, посмотри на него внимательно...
Она зло уставилась на нарядно одетого юношу, окруженного стайкой девушек, сплюнула на землю.
– Я ручаюсь, что у него локти и колени до костей стёрты! Слушай, трахни его, а? — Кайтес с горячечной надеждой вцепилась руку в опешившего от такого предложения брата. – Ну, Сорис, что тебе стоит? Затащи его в приют, завали, а мы туда с девочками зайдём, как бы случайно, а? Я тогда смогу отказаться от свадьбы, да и Нола от тебя отвяжется… Пожалуйста!!! Я всё равно не пойду за него. Или… Или нет, давай сбежим? У меня есть деньги, я скопила…
Сорис с жалостью смотрел на сестру. Казалось, что ещё немного, и у неё начнётся истерика.
– Успокойся, маленькая. Не бойся, всё обойдется. Стерпится-слюбится. Дядя Цирион рассказывал, что они с тетей Адайей так же поженились. И ничего, всю жизнь вместе прожили душа в душу.
Сорис обнял сестру и погладил по голове. Вдруг замер, точно кот перед прыжком.
– Ты только не пугайся, но, кажется, у нас проблемы. Сюда идёт какой-то шем. С оружием и не местный. У него кожаная броня и герб на тунике какой-то странный… Нет-нет, не оборачивайся.
Кайтес, конечно же, не вытерпела. Вытерла слёзы и осторожно оглянулась. По площади эльфинажа преспокойно шёл недавний незнакомец. Тот самый бородач с ривейнским загаром, который вломился к ней в кабинет, требуя нелепостей, и кого она была вынуждена ублажать, лишь бы не отвечать на странные вопросы. «Только этого мне ещё не хватало», – подумала она с раздражением.
– Сестричка, ты его знаешь? Ты так напряглась.
– Я видела его… в городе.
– Что он тут забыл, интересно? Вынюхивает что или просто ищет приключений на свою голову?
– Надо бы его выпроводить, пока он не притянул беду, – шепнула она Сорису. Человек обернулся, словно почувствовав их взгляды. Посмотрел на обнимающихся эльфов, усмехнулся.
Кайтес поняла, что она узнана и побледнела.
***
– Тебе здесь не место, человек.
Кайтес старалась говорить ровно и вежливо, всё-таки, рядом были лишние уши.
– Да? А мне кажется, что я имею право здесь находиться. – Мужчина отвесил ей шутливый полупоклон в качестве приветствия. Кайтес вынужденно поприветствовала его в ответ.
– Возможно. Но тебе лучше уйти. Скоро начнётся семейный праздник, а эльфы не рады присутствию на таких событиях чужака вроде тебя.
– Значит, я пришёл к началу свадьбы? – мужчина оглянулся на украшенный помост, задержал веселый взгляд на их с Сорисом нарядах. – Так вы молодые супруги, и вас можно поздравить?
– Нет-нет, это мой брат, Сорис, у него тоже свадьба, – она зачем-то начала оправдываться и, проклиная себя, прикусила язык.
— Значит, брат?
— Пожалуйста, господин, — попытался вклиниться в разговор юноша, — будьте благоразумны. Уходите. Не портите нам праздник.
Ривейнец не обратил на него никакого внимания.
Кайтес показалось, что мужчина ей подмигнул, и её начала охватывать паника. Она беззвучно произнесла одними губами в нелепой надежде: "Ты же обещал".
Присутствие этого шемлена было катастрофой, ведь, как бы она не храбрилась два дня назад, в эльфинаже она была абсолютно беззащитна. Человек отказывался уходить, а в присутствии брата она даже не могла спросить, чего он от неё хочет. Хотелось всунуть ривейнцу в руки все свои накопления, чтобы он ушёл и не возвращался. Она даже была готова плюнуть на последствия и рассказать все известные ей тайны про людей, с которыми ей довелось спать... Стоит шему просто сказать два слова – и её жизнь будет пущена под откос.
– Кайтес, так вот ты где, – от голоса неслышно подошедшего Валендриана она едва не подскочила. – А я как раз искал тебя, чтобы познакомить со своим старым другом Дунканом, командором ордена Серых Стражей в Ферелдене.
– Меня? С командором? – округлила глаза эльфийка. Про старосту эльфинажа ходили слухи, что он знается с самой сэрой Коутрен, и даже лично был представлен тейрну Логейну, но дружба с Серыми Стражами выходила за рамки привычного.
– Конечно. Знаешь ли, твою мать хотели призвать в Серые Стражи, но она решила остаться с семьёй.
– Приветствую тебя, мой друг… Подожди, так это и есть дочь Адайи? Надо же… – Ривейнец шокировано переводил взгляд с Валендриана на Кайтес и обратно, но быстро совладал с собой. – Спасибо, я уже успел пообщаться с этой милейшей девушкой. Очень смелая. Совершено не боится разговаривать с незнакомым вооруженным мужчиной. Да и не просто разговаривать. Ты не представляешь, Валендриан, с какой настойчивостью она пыталась меня выпроводить! Я даже получил от этого удовольствие.
Мужчина скользнул взглядом по её груди и бёдрам, и Кайтес почувствовала, как краска заливает её щеки.
– Валендриан, я пойду. Мне надо готовиться к свадьбе.
– И передайте от меня поздравления вашему жениху, юная леди. Боюсь, он даже не представляет, какое сокровище обретает! – Дункан куртуазно поклонился, даже не скрывая ухмылки. Кайтес хотелось забиться в щель и прятаться там до ночи, в надежде, что свадьба каким-то чудом будет сорвана. Она чувствовала себя, как полузадушенная мышь в лапах сытого кота.
***
А на подготовку к свадьбе заявился Воган. С приятелями-лордами. У Кайтес были подозрения, что несмотря на посланную ему записку, он не прислушается к её словам и всё равно придёт посмотреть на свадьбу. Ей нужно было казаться равнодушной и не смотреть на него, но она всё-таки любовалась им. Украдкой, конечно. Красивый, властный, сильный, со вкусом одетый и такой яркий. Как всегда, при взгляде на наследника эрла у неё начинало ныть в низу живота, и Кайтес пришлось приложить определённые усилия, чтобы стереть с лица блаженную улыбку.
Воган по-хозяйски приставал к девушкам и задирал Нелароса, даже ни разу не посмотрев в её сторону, словно намереваясь вызывать у Кайтес ревность. Сэр Браден пыжился, сэр Джонали шутил, как висельник. Кайтес вздохнула с облегчением. Всё, как всегда.
Значит, напрасно она волновалась – её господин не приходил два дня не потому, что сердился на неё, а по какой-то другой причине. Она уже хотела подойти и упросить его уйти, но Шианне, пьяная дурочка, её опередила. Кузина схватила пустую бутыль и разбила её о голову Вогана.
Кайтес от ужаса чуть не закричала: Воган рухнул, как подкошенный, волосы тут же слиплись от крови… А она даже не могла кинуться ему помочь или успокоить его свиту. Конечно же, когда потерявшего сознание лорда унесли, Кайтес накричала на сестру, залепив ей пощёчину, но сделанного уже не воротишь.
Одно успокаивало – похоже, Серый Страж в самом деле не собирался раскрывать её секреты. По крайней мере, он побеседовал с хагреном Валендрианом и Цирионом и спокойно ушел, но никто из стариков за сердце так и не схватился...
Неларос, этот якобы кузнец с подкрашенными ресницами и тонкими запястьями, осыпал Кайтес жеманными комплиментами, а её едва не выворачивало от каждого его слова.
***
Когда всех созвали на молитву перед церемонией, невольная невеста на подкашивающихся ногах поднялась на украшенный цветами и лентами помост и послушно повторяла за преподобной матерью слова Песни Света. Кайтес стояла перед всем эльфинажем в белом расшитом платье, словно чучело Зимы перед сожжением. Мир сжимался в яркую точку, окруженную темнотой.
В голове крутилась кошмарная мысль, что отныне она каждую ночь будет обязана отдаваться навязанному ей мужу, пока её живот безобразно не раздует нежеланным ребенком. Груди обвиснут, фигура расплывётся и она перестанет быть желанной для своего господина. Хотелось малодушно объявить во всеуслышание, что она давно уже спит с человеком, и тем самым расстроить свадьбу. Если бы не однозначный запрет лорда Вогана, она бы давно уже это сделала. Кайтес искренно недоумевала, что было плохого в том, чтобы считаться любовницей благородного господина? Их дети будут людьми, разве что чуть более изящными и привлекательными, чем чистокровные люди. Ей не нужен ни брак, ни почёт, она рада была бы быть просто наложницей при своём возлюбленном. А на чужое мнение ей плевать. Зачем же её господин всё это время так пёкся о её репутации, если теперь их связь может быть разрушена браком с мерзким смазливым крысёнышем?
Неларос взял её руку, надевая кольцо. Вокруг зашумело. Или это шумит в ушах кровь, как от игр с затягиваемым на шее шарфом? Кайтес с трудом расслышала слова стоящей рядом священницы и остальных новобрачных и не сразу поняла, что гул голосов вызван отнюдь не церемонией. Воган! Неужели он пришёл, чтобы остановить свадьбу и забрать её?
– Создатель, благодарю тебя! – беззвучно шевельнулись губы эльфийки.
Воган легко запрыгнул на помост, отталкнув в сторону мать Боанн. Объявил:
– У меня сегодня намечается вечеринка, и обнаружилась острая нехватка гостей женского пола… Парни, забирайте ту, ту, вон эту в тесном платье… И где та сучка, которая ударила меня бутылкой?
Кайтес с расширившимися глазами смотрела на лорда Вогана, демонстративно повернувшегося к ней спиной. Она не понимала, что он делает? Зачем? Это уже не игра на публику. Это что-то другое. «Может, это такой способ увести меня отсюда? Но зачем забирать других? И зачем ему Шианне?»
Она выдернула ладонь из цепких пальцев Нелароса, шагнула вперёд.
– Господин… Прошу вас… Заберите меня, но оставьте остальных девушек, пожалуйста… Я сделаю все, что вы хотите.
– Ах, да… – Воган поднял руку, потрепал эльфийку по щеке, словно оценивал собаку, – как же я мог забыть. Конечно же, ты сделаешь.
И коротко, почти без замаха, ударил её по лицу.
Падая на доски помоста, Кайтес поняла, что рано восхвалила Создателя.
Она никогда в жизни не видела своего господина таким злым.
Дункан, Эльфинаж
Дункан, Эльфинаж
Не успел Дункан доесть свой обед, как в его комнату кубарем ввалился мальчишка-эльф. Одно это уже сулило беду – никакой слуга не рискнёт быть уволенным, пропуская в комнаты гостиницы для чистой публики взъерошенного мальчишку с улицы. Паренёк протараторил, протягивая записку:
– Господин, у нас беда! Воган увёл женщин!
Дункан прочел послание Валендриана с просьбой о помощи и сжал кулаки.
Как Серый Страж, он не имел право вмешиваться. Положение ордена в Ферелдене было зыбким, несмотря на благоволение короля Кайлана. Но, как друг Валендриана, он не мог не откликнуться. Тем более, эрл Денерима во главе своих отрядов стоит лагерем под Остагаром, и его сын сейчас обладает всей полнотой власти. Городская стража не станет перечить его воле, защищая сомнительную честь похищенных эльфиек.
Все, что он смог сделать – это остудить своим присутствием излишне горячие головы. И одолжить двум женихам оружие, чтобы они попробовали проникнуть в поместье эрла и вывести женщин.
***
Жители эльфинажа столпились на главной площади, где совсем недавно шла подготовка к торжеству. День перевалил за середину, солнце нещадно палило, высушивая такие неуместные сейчас цветы в корзинках. Но эльфы даже не собирались расходиться, пропуская мимо ушей убеждения Валендриана и Стража.
– Идут, идут! – закричал кто-то, и все побежали к мосту.
Сориса встретили как героя, ведь он вывел часть девушек. Эльфы ликовали, пока юноша не сообщил о том, что гвардейцы Вогана убили Нелароса и Нису, и что Кайтес осталась в поместье, в надежде найти Шианне.
Дункану и хагрену стоило больших трудов образумить молодых эльфов, требовавших отмщения. Нилароса знали мало, он ещё не успел влиться в общину, но вот Ниса была всеобщей любимицей.
– Кай сказала, что я ей только помешаю. Она ведь справится, верно, дядя Цирион?
– Конечно, Сорис.
Валендриан поймал удивлённый взгляд Дункана и пояснил:
– Кайтес служит горничной Кенделлсам, она должна знать поместье, как свои пять пальцев. Если кто и сможет вывести Шианне, то только Кайтес. Нам остается только ждать.
Вот только тревоги в голосе Валендриана было куда больше, чем уверенности.
***
Они ждали, но возвращение Шианне чуть было не пропустили. Девушка медленно шла по теневой стороне улицы, спотыкаясь. Потерянная, словно мир вокруг неё рухнул в одночасье, с разбитым в кровь лицом. Платье разорвано до талии и эльфийка тщётно стягивала края лифа, пытаясь прикрыть грудь. Вокруг неё засуетились женщины, причитая; кто-то шумно рылся по карманам, ища медяки, чтобы приложить к заплывшему глазу. Тут же нашлась шаль, которую по рукам передали вперед.
– Так, утихомирьтесь все. – Цирион протолкался к племяннице сквозь толпу, закутал плечи, обнял. – Ты в порядке, девочка моя?
Шианне кивнула.
– Что с моей дочерью?
– Кайтес осталась там… – бесцветным голосом ответила Шианне, низко опуская голову. – Ей сказали, что они отпустят меня, если она останется до утра. Она… согласилась.
Возникшая тишина обволакивала, словно вата. Все старательно смотрели куда угодно, только не на Цириона.
Дункану ничего не оставалось, как сказать:
– Иногда приходится жертвовать собой ради других.
Толпа начала редеть, как по команде.
На лица Цириона и Сориса было больно смотреть. Дункан пытался заставить себя думать, что с Кайтес ничего плохого не произойдёт, что для проститутки раздвигать ноги в порядке вещей. Но думать о том, что дочь его добрых друзей будет покорно ложиться под насильников – было омерзительно.
***
Ночь Дункан провёл в эльфинаже, в доме Валендриана. Цирион хотел, чтобы Страж остался ночевать у него, но Дункан сослался на то, что юной Шианне сейчас нужен покой и вежливо отказался. Любой разговор с горюющим отцом заканчивался воспоминаниями о свадьбе Цириона и Адайи, сыгранной почти двадцать лет назад, а от неё до событий сегодняшнего дня – рукой подать. Цириону и так тяжело, незачем ему лишний напоминать, что в эту самую минуту где-то в дворцовом районе насилуют его девочку.
Утром Кайтес не вернулась. Не вернулась и в полдень. А ближе к обедне один из слуг Кенделлсов послал весточку, что сын эрла убит, эльфийку-убийцу держат в подземелье, ждут разрешения судьи на казнь, а слуг-эльфов заперли под замок, дабы не сеять панику.
Не вмешаться Дункан уже не мог. Пусть Кайтес не годится в рекруты, пусть она продает себя за деньги, но она не перестала быть дочерью его друзей. Нашлась бумага и чернила, он быстро составил прошение перевести арестованную в форт Драккон для вершения королевского суда, вне зависимости от предъявленных обвинений. Знакомый капитан стражи потребовал у управляющего поместьем выдать арестованную Кайтес Табрис, и, слава Андрасте, удача им улыбнулась – девушку передали страже живой. Избитую, со следами пыток и удушения, но живой.
Толпа сочувствующих собралась моментально, словно не эти же самые эльфы шептали оскорбительные словечки в адрес юной Табрис, выторговавшую честь сестры в обмен на собственную. Выкрики, оскорбления, вот уже звенит осколками первое окно, разбитое брошенным из толпы камнем… Обстановка накалялась. Валендриану стоило больших усилий успокоить эльфов и упросить их разойтись. Дункан воспользовался заминкой - попросил капитана повременить с конвоем и дать ему полчаса на разговор с арестованной.
Капитан оказал Стражу даже большую любезность и вызвал к Кайтес дежурного целителя. Ему тоже не нужен был эльфийский бунт, безнадежный и от этого особенно жестокий. Да ещё и при риске оказаться в числе его первых жертв.
***
Девушку перенесли в ближайшее заведение, куда пустили пеструю компанию из ривейнца с грифоном на тунике, городских стражников, солдат Кенделлсов и обеспокоенных эльфов. Это оказалась прачечная, занимающаяся стиркой и глажкой тонкого белья, которой управляла одна сердобольная гномка. Впрочем, Дункан сомневался, что дело только лишь в сострадании. В прачечной работала без малого сотня эльфов, если считать подёнщиков, и практичная хозяйка явно решила с ними не ссориться.
В темной комнатушке с подслеповатыми окнами сейчас находилось только двое. Лежащая на лавке Кайтес и Страж.
Дункан слегка похлопал безучастную девушку по щекам. На действия лекаря та не среагировала. На охи и причитания переодевавших её женщин – тоже. Равнодушно позволила обработать раны и лишь кивнула головой на вопросы «узнает ли она окружающих?» и «понимает ли, за что её арестовали?».
– Эй? — окликнул девушку Дункан. — Ты понимаешь, что, если не расскажешь, что произошло, тебя повесят?
Бледные губы чуть шевельнулись, и Дункан с трудом разобрал чуть слышное: «Пусть».
– Тебе разве не жаль отца? Твоего жениха, который пожертвовал жизнью, что бы тебя спасти?
Кайтес еле-еле покачала головой:
– Неларос мертв. А отцу такая, как я, не нужна.
– Перестань! – Дункан присел на край лавки, взял девчонку пальцами за подбородок и повернул её лицо к себе. Она не сопротивлялась. Лежала, как тряпичная кукла и эта безучастность выводила Дункана из себя.
– Открой глаза, — строгим голосом приказал он. — Что произошло в поместье? Не верю, что ты так расклеилась просто от того, что тебя хором трахнули. Ты же шлюха, в конце концов. Чего придуриваешься?
Оскорбление попало в цель – девушка вздрогнула, молча приподнялась и попыталась ударить его по лицу.
Дункан едва успел аккуратно перехватить её руку и прижать к себе избитое тельце, чтобы та не причинила себе ещё больший вред. Эльфийка зашипела от боли, выплюнула с ненавистью:
– Отъебись от меня! Это всё из-за тебя!
– Ну давай, рассказывай, дуреха. Может, тогда я смогу тебе помочь... Всё закончилось. Надо жить дальше, – прошептал он ей на ухо, удерживая и укачивая, как ребенка. Наконец, Кайтес перестала вырваться, безвольно уронила перебинтованные руки и разревелась.
– Да не хочу я жить! Не хочу! Я дура… Создатель, какая же я дура! Я любила его, а он все это время просто пользовался мной, как… Сказал, что я ему больше не нужна… Что у него полно других… Я не поверила… Сказала, что люблю его и что я только ему отдавалась, как женщина, что рожу ему самых красивый детей… А он… он… засунул мне туда бутылку, а потом отдал меня Джонали и Брадену. Как вещь... Понимаешь? Просто как вещь, не как раньше. А сам даже не смотрел... Я вытерпела, всё вытерпела, думала, он успокоится, простит меня и всё будет по прежнему… а он ещё больше разозлился… Бил меня ногами, кричал, что я шалава. Ему про тебя настучали, суки завистливые… Ты это понимаешь? Это из-за тебя! А я никогда ему не изменяла! Никогда! Только тем давала, кого он приводил, и то… Я просила прощения, просила перестать… А он… Я думала, он меня убьёт. Бра… Браден и Джонали его от меня оттащили, тоже испугались… И тогда он приказал привести свою гончую…
Дункан хотел заткнуть себе уши, чтобы не слышать этих мерзостей. Но он боялся прервать рыдания девочки, боялся, что она снова замкнётся, будет смотреть невидящим взглядом в серый потолок. Слушал и вытирал платком слёзы и сопли.
– Я думала, что он меня просто пугает… Он кричал, что я сука… Что такой, как я, только с собаками случаться… Я до последнего не верила, думала, он шутит. Даже когда гончую привели… А когда псарь стал мне ТАМ чем-то вонючим мазать, я так испугалась… Сломала руку ему и тому, кто меня держал. Мабари на меня побежал, и я случайно убила его... — Дункан поперхнулся от неожиданности. — Мне было так страшно... А Воган взбесился, и я поняла, что он хочет меня убить... Я не хотела… Действительно не хотела... Я не знаю, как так получилось… Воган… За что?
Девчонка зарыдала в голос. Он выждал немного, осторожно отнял от себя Кайтес и заглянул ей в лицо.
– Прости, я может, не так понял. Ты голыми руками убила боевую гончую? А потом Вогана? Рыцаря?
– Нет… у псаря нож на поясе был. Меня мама научила… – Кайтес всхлипнула и снова разрыдалась в голос при упоминании имени любовника. – Дункан, не надо. Не возись со мной. Я не хочу жить… Я не смогу без него…
Дункан тяжело вздохнул и осторожно прижал девушку к себе, пережидая всхлипы. Тараканы в голове. Побои. Неоднократное изнасилование. Убийство боевой гончей. Его хозяина. Ножом. Без права на ошибку. И сопливое: «Ма-а-ма научила».
– Давно это у вас началось? Эй, не молчи, отвечай давай.
– Два года назад, — всхлипнула Кайтес.
– И Цирион с Адайей не заметили?
Она покачала головой, громко шмыгая носом.
– Так ему было не до того. Мама как раз тогда опять пропала, папа всё время её искал. Однажды никого дома не было, кроме меня, а к нам вломились. Стражники из гарнизона, накинулись на меня. Я даже испугаться не успела. Нет, не били, просто… Меня связали, завернули в ковер и утащили в какой-то дом. Почему именно меня – не знаю, Воган так и не сказал. Потом мне глаза завязали, раздели догола, руки тоже связали и поставили перед выбором. Либо я буду послушной девочкой и утром уйду на своих двоих и с деньгами, либо я буду сопротивляться, тогда меня отдадут солдатне и все меня будут насиловать, пока я не умру. Я подумала и согласилась. Их двое всего было… Они заставили меня ублажать какую-то женщину, несколько раз трахнули, потом отпустили. Вот.
– И при чем здесь твой Воган?
– Так он был один из этих двоих, — простодушно пояснила эльфийка. — Он первый меня взял. Вообще первый. Второй был Райли.
– Постой, Харвен Райли? Бывший комендант денеримского гарнизона? Вот же ж ублюдок, – ругнулся Дункан. Про Харвена Райли он знал много недоброго, и не понаслышке.
– Угу, он. Он ещё сказал, что брезгует трахать меня после кого-то и всё время ебал в задницу. Я их по голосам узнала. У меня на голоса память хорошая. А Воган как-то об этом догадался и сказал мне, чтобы я не подавала виду, иначе Райли меня убьёт.
– А женщина? Тоже какая-то аристократка? – спросил Дункан, еле удерживая себя в руках от гнева.
– Нет. Точно нет. Она была эльфийка. Но она молчала всё это время и только дергалась. Но я тогда не знала, что делать. Мне говорили: лижи – я лизала. А они смеялись, словно им от этого смешно было.
Кайтес говорила равнодушно, словно рассказывала не мерзости о собственном изнасиловании, а о погоде.
Это угнетало Дункана больше всего. Хорошо, что арестованной убийце выделили маленький и тёмный чулан. Только в таких и надо исповедоваться.
– Я работала поденщицей в поместье, случайно столкнулась с Воганом в службах. Поблагодарила за совет. Он… – Кайтес замолчала, и Дункан с удивлением понял, что она улыбается. – Всё случайно сложилось. Я попросила его помочь с поисками мамы. Её же и раньше стража арестовывала, и я подумала, вдруг её в Форт посадили по ошибке и забыли… Как ещё я могла отблагодарить за помощь? В общем, я...
– Адайя вернулась? — перебил Дункан.
Кайтес отрицательно качнула головой.
– И тебя не смущало, что он тебя бьёт? Использует как подстилку? Подкладывает под других?
– Ну и что? – закричала Кайтес, пытаясь зажать уши руками. – Тогда он меня любил! Это всё из-за тебя!
– Ты дура! — Дункан повысил голос, хоть и не хотел этого. — Ты самая большая дура на свете! Всему Денериму известно, что Воган – насильник и убийца!
– Это неправда! Он никогда не бил меня просто так! Наоборот! Я сама его била, потому что он заставлял меня сопротивляться, что бы я могла дать отпор, если понадобиться! Он меня так учил! Он бил меня только тогда, когда я сопротивлялась не в полную силу!
– И он избивал тебя, а потом трахал, да? А потом его приятели тебя в рот и жопу драли? Это, по твоему, любовь? – Дункан ответил, уже не выбирая выражения. – Да Воган – мразь, каких мало, ему нравилось мучать и унижать женщин. А ты ему позволяла о себя ноги вытирать. Он мразь, ублюдок, задурил тебе голову и превратил в... Тьфу! Прости меня Создатель... Без него Денерим будет только чище!
Кайтес замолчала, хватая ртом воздух, а потом обмякла и заговорила неприятным грубоватым голосом, который Дункан слышал в борделе.
– Да даже если так, тебе-то какое дело, дядя? Плевать мне на твоё одобрение, мне всё равно не жить.
– Ты так думаешь?
В комнату заглянул стражник. Не глядя на эльфийку, жестом показал, что время вышло и арестованную собираются уводить. Девушка громко сглотнула, по её телу пробежала дрожь.
– А то я не знаю, дядя. Разница в том, повесят меня на площади или я сумею удавиться в камере. Лучше я сама на себя руки наложу, чем если отец узнает…
Дункан покачал головой, принимая решение.
– Так. Кайтес Табрис. Я запрещаю тебе думать о самоубийстве.
Эльфийка напряглась и попыталась вырваться, но Дункан её удержал.
– Сейчас ты успокоишься и внимательно меня выслушаешь. На Ферелден надвигается Мор. Я, командор Серых Стражей, могу использовать Право Призыва на любом ферелденце. Я пришел сюда в поисках рекрута. И я его нашёл. Ты пойдешь со мной, и это не обсуждается. К тому же, здесь тебя ничто не держит.
– И нафига во время Мора Ордену Стражей потребовалась остроухая проститутка? Стражам трахаться не с кем? – не веря в серьезность положения, Кайтес откинула голову и глумливо расхохоталась. Дункан аккуратно дал ей пощечину, отрезвляя.
– Девочка, это последний шанс исправить свою жизнь и оставить о себе память не как о шлюхе, а как о героине. Меня не интересует твоё прошлое. И я отведу тебя туда, где оно вообще никого интересовать не будет. Только прими совет на будущее. Поменяй имя. Например, на «Каллиан».